Мерзкие дела на Норт-Гансон-стрит - [10]

Беттингер уже знал об этой отрезвляющей статистике из отчета, который ему предоставил прежний босс.

– Похоже, ты уже в курсе, – заметил его собеседник. – Впрочем, цифры не совсем точные: еще от шести до десяти тысяч человек живут в брошенных домах и канализационных трубах. Они не входят в основной список.

Детектив попытался представить жизнь в канализационных трубах Виктори.

– В результате, – продолжал Зволински, – на каждого офицера нашего участка приходится тысяча четыреста человек. Однако и это еще не самое плохое. Примерно семьдесят процентов мужчин Виктори в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет имеют судимости. И можно не сомневаться, что жители заброшенных домов и канализации увеличивают этот процент до восьмидесяти…

За восьмеркой следует ноль.

Беттингер состроил гримасу.

– Таковы жутковатые цифры. – Шеф щелкнул костяшками пальцев. – Каждый офицер несет ответственность минимум за семьсот преступников, из которых от четырехсот до пятисот совершали акты насилия.

Жюль подумал, что его семье следует переехать в город, который расположен дальше, чем в восьмидесяти милях от Виктори.

– Я описал общую картину того, что здесь происходит, – сказал инспектор, – и тебе следует держать это в голове, когда будешь выбирать дела, на которые стоит тратить время. Спасать жизни невинных людей важнее, чем не давать гангстерам стрелять друг в друга. Помешать гангстерам убивать друг друга важнее, чем посадить в тюрьму продавца наркотиков. «Закрыть» наркоторговца важнее, чем поймать угонщика машин. Не стоит убивать в комнате мух, когда там летает шершень.

– Понятно. – Беттингера воодушевила мысль о боссе, который казался разумным полицейским, а не бюрократом.

– Есть три вещи, помогающие закрывать дела: работа, удача и глупость плохих парней. Первое можно контролировать, но во многих случаях этого недостаточно. К тому же у тебя всегда – всегда! – больше дел, чем ты способен расследовать, и твои главные решения связаны с выбором того из них, за которое стоит браться.

– Я в состоянии выделить приоритеты, – ответил детектив.

– Твой напарник очень своенравен. – Инспектор показал рукой через зал. – Вон тот большой черный парень в бинтах.

Жюль посмотрел в указанном направлении: за ободранным письменным столом сидел очень крупный хорошо сложенный чернокожий в оливково-зеленом костюме, с носом, как у быка, и с марлевыми повязками на лице и шее. Его маленькие глазки смотрели в компьютер, который пережил девяностые годы.

– Его зовут Доминик Уильямс, – добавил Зволински.

Беттингер посмотрел на босса.

– Своенравен?

– Он нарушил несколько законов и получил нехорошую огласку, поэтому я объявил выговор ему и его напарнику – понизил их до капралов. Я думаю – надеюсь, – что Доминик – муха, а не шершень. Ты понимаешь, в чем разница?

– Муха подбрасывает пакет с марихуаной после ареста. Шершень фальсифицирует улики, вымогает деньги у гражданских лиц и стреляет в тех, кто ему не нравится.

– Правильно. – Зволински поскреб свою серебристую шкуру. – Ты не похож на придурка.

– Дайте мне время.

– Теперь ты работаешь с ним. Не позволяй ему нарушать закон – даже по мелочам.

– Я буду строг.

– А теперь тебе предстоит изучить все это. – Инспектор показал на стопку досье высотой в пять дюймов. – Начни с дела, что лежит сверху, – убийство, обернувшееся несколькими случаями некрофилии.

Беттингер потянулся вперед и взял документы.

– Тот, кто это сделал, не подъезжает к жене дважды в неделю, чтобы заняться сексом в позе миссионера.

– Верно. – Зволински указал в сторону двери. – Принимайся за работу.

Глава 7 Спасибо за своевременный совет

С папками в руках, весившими больше, чем ланч, Беттингер направился к Доминику Уильямсу. Сидевшие за столами офицеры были так погружены в свою работу, что даже не замечали, как его тень скользит по их письменным столам. Вскоре детектив добрался до цели своего путешествия и переложил папки с делами в левую руку, а затем снял перчатки и протянул новому напарнику правую руку.

– Жюль Беттингер.

Доминик посмотрел на протянутую руку так, словно она вот-вот начнет плеваться ядом.

– Ты настоящая ищейка или ОВР[5]?

– Первое.

– Судя по всему, ходил в колледж. – Эти слова прозвучали совсем не как комплимент.

– И степень имею.

– Ты похож на долбаное затмение.

Детектив опустил протянутую руку и уронил папки на письменный стол Уильямса.

– Что у тебя есть на Элейн Джеймс?

– На кого?

– Жертва убийства, которую нашли в магазине на Гансон-стрит. Над ее телом надругались уже после смерти. Многократно.

– Белая цыпочка?

– Да.

Доминик наморщил лоб, и его повязка мигрировала к центру. Очевидно, мыслительный процесс у этого человека требовал участия множества мышц.

– Тебе известно что-нибудь еще, кроме цвета ее кожи? – осведомился Беттингер.

Громадный коп пожал плечами.

– Ты видел тело? – продолжил расспрашивать его детектив.

– Да. – Уильямс показал на досье.

– Только фотографии?

– Их там полно.

– Поехали в морг.

– Ты и поезжай. Я занят. – Новый напарник Жюля хлопнул по компьютеру с фотороботами двух молодых белых бандитов на мониторе.

Беттингер указал на досье Элейн Джеймс.

– Это для нас важнее.