Мерзиния - [52]

С другой стороны, ещё три-четыре года, и то, что вы рассчитали, могло осуществиться.

Трудно сказать наверняка, какие именно цифры ваше Руководство считало конечными. А далее это оружие могли бы применять точечно и периодически, по мере необходимости. Против каких-то отдельных личностей. Или группировок…

Леонид, ощущая, как то краснеет, то бледнеет лицо, отпил воды. Поперхнулся.

Чёрт! Всё-таки это происходит! Неужели нельзя как-то остановить?!..

Он поднял глаза.

Но Майлз опередил его готовый сорваться с уст вопрос:

– Нет-нет, уже всё прекратилось. Мы сразу стали отслеживать этот спутник… Три дня он не излучал ничего, кроме ретрансляции обычных телеканалов, а затем… Как раз в тот день, когда стало известно, что вы выкарабкаетесь… Спутник взорвался, – видя широко открывшиеся глаза Леонида, Майлз пояснил: – Можете не сомневаться: именно из-за вас вашему… э-э… «действующему только во благо народа», и «демократичному» Правительству пришлось уничтожить спутник стоимостью в почти миллиардов долларов!

В том числе и поэтому – надеюсь, вы понимаете – вам лучше пока находиться в здании. Для вашего руководства всё сводится, как вы и сами знаете, к коммерческой выгоде. А вы сорвали… очень «экономически выгодное Предприятие!» Так что не хочу вас пугать, но…

Вероятней всего вам с Леной понадобятся не только Убежище, Гражданство, и Программа Защиты Свидетелей. Придётся пойти и на пластические операции, и даже, возможно, смену цвета кожи.

Увидев открывшийся рот Леонида, Майлз поспешил пояснить:

– Извините. Не удержался: последнее – шутка! Впрочем, в каждой шутке есть… доля шутки. Остальное – чистая правда. Так что слово за вами.

В наступившей тишине Леонид несколько раз порывался что-то сказать.

Но слова застревали в горле. Так что он со стороны, наверное, выглядел как рыба, выброшенная на песок. Да он себя так и ощущал! Месть не то, что возможна – она почти неизбежна!

Для любого Чиновника срыв выгодного Коммерческого Предприятия – потеря ДЕНЕГ! Ну, и лица… А уж для Главного Чиновника Страны – ПРЕСТИЖА! А это поважней всего остального. Если мурашики-рабы поймут, что можно выступить против Системы, и остаться безнаказанным, это чревато…

Потерей и мурашиков и денег!!!

И вопрос будет поставлен принципиальный: убрать его и Лену теперь должны в назидание другим! Чтобы не вздумали бунтовать! И мешать Бизнесу Отца-Основателя!

– Могу пока сказать только за себя, – выдавил наконец Леонид. – На пластику лица я согласен. А цвет кожи – только если Лена не будет против…

– Она не против! – поспешил его заверить Майлз. – Она предпочитает превратиться в жайтаянку. Это потому, что узкие глаза сделать нетрудно, а негроидный тип вам… подойдёт плохо.

С этим Леонид не мог мысленно не согласиться. Поэтому, повздыхав, и похмыкав, согласился и вслух: жайтаец – так жайтаец.

– Отлично, – прокомментировал Майлз, хотя по лицу его, как всегда, трудно было судить, нравится ему решение Леонида, или нет. – Самолёт у вас через три дня. Готовы к перелёту?

– Да. Готов. Да и профессор сказал, что я в порядке.

– В таком случае – желаю удачи. – Майлз протянул руку.

Пожав её, Леонид не удержался:

– Майлз… Если это не слишком большой секрет: чисто технический вопрос. Как им хватало мощности охватить почти километровую ширину?!

– Ах, вот что. Ну, это не так сложно. Сам диаметр луча не особенно велик, не больше пятидесяти метров. Так достигалась нужная интенсивность на единицу площади. А автоматика просто водила лучом из стороны в сторону – на ширину в километр… При этом двигая его ещё и вперёд. Ну, как луч электронной развёртки в старинных кинескопах… Или почти так же, как делает ребёнок, когда ему нужно закрасить карандашом большой лист бумаги…

Хотя при этом и сильно снижалось время воздействия на каждого… э-э… на каждый конкретный объект.

– Понятно… – протянул Леонид, – Но, судя по всему, мощности и времени хватало для…

– Да, – пристально глядя ему прямо в глаза, докончил за него Майлз. – Хватало.

Теперь они с Леной могли быть вместе постоянно.

Майлз, вняв просьбам Леонида, приказал служащим Посольства перенести койку Лены к нему в палату. Впрочем, теперь она и не была палатой: капельницы и приборы контроля убрали.

Эйфория первых часов вместе, и осознание того, что они живы и в безопасности, сменилась сомнениями и опасениями. Лена, как тигрица в клетке, мерила комнату шагами от окна к двери. Леонид предпочитал больше сидеть и лежать.

Теперь, когда они обо всём значимом и важном переговорили, разговаривать оказалось почти не о чем. Да и неприятно: наверняка их прослушивали. С этим смирились. Труднее смириться с мыслью о том, что вся их дальнейшая жизнь – гонка на выживание.

Леонид не обольщался: как не измени они лицо и цвет кожи – да даже пол! – деньги везде рано или поздно проточат дырочку, в любой броне секретности. Для агентов его родины не существует слова «Нет»! Существует только торг – до суммы, позволяющей нужному Чиновнику забыть о Служебном Долге и обязательствах перед своей Страной…

Так что пребывание на территории БША, скорее всего, будет кратковременным.

А затем им придётся… Много путешествовать. Чёрт!..