Мерзиния - [48]

Леонид назвал имена, значившиеся в пропусках. Ник что-то сказал в переговорное устройство, которое достал из заднего кармана.

Ого!

К КПП подошли два морпеха в полной форме и с оружием за спиной!

После того, как начальник чуресских полицейских вернул удостоверения по приказу Ника, только покачав головой, их группа прошла во двор.

– Сюда, пожалуйста, – показал Ник, оглянувшись, чтобы убедиться, что оба морпеха идут за его «гостями».

И это было последнее, что слышал от него Леонид.

В спину что-то сильно ударило – словно мешком с песком.

Затем ноги почему-то подогнулись, и он увидел напротив лица маленькую выбоину в асфальте… «что же у них, денег, что ли нет – заделать?!» – пронеслась глупая мысль.

Однако он успел почуять, как его потащили куда-то на боку, обдирая кожу. Но больно не было!

Мир погрузился в вату – он скорее увидел, чем понял и почувствовал, как морпехи хватают его под белы ручки, и, словно мешок, быстро тащат куда-то, а Ник что-то кричит в рацию… И ещё лицо Лены – перекошенное болью и с широко раскрытым ртом!.. Но звуков он точно не слышал.

Затем его ещё раз ударило, пониже спины, словно кто-то пнул…

Затем он вдруг обнаружил, что лежит на спине на какой-то каталке, и его быстро везут куда-то, а на лице – маска, через которую легко дышится. Рядом подпрыгивает лицо Лены, с огромными заплаканными глазами, и ещё кто-то в белом…

Он, превозмогая ужасную слабость, стянул маску с лица, и, как ему самому казалось, громко кричал:

– Лена! Всё – твоё! Отдай им флэшки, и спасайся! Расскажи – всё!..

Лена, похоже, ничего не понявшая, только переспрашивала:

– Что?!.. Что?

Затем маску на лицо ему снова надели…

Затем он запомнил какую-то дверь, в которую каталка никак не влезала, и слабый звук:

– …не вздумай! Я пропаду одна! Не смей бросать меня! Ты выберешься!..

Затем был белый коридор.

И вокруг – никого.

Он что-то важное должен вспомнить… Про этот коридор.

Но – что?..

О! Он вспомнил. Этот коридор – на ТУ сторону.

Но… Но он не хотел бы туда попадать. Может, можно как-то остановиться?

Ведь там, позади, осталось ещё не сделанное. И кто-то, кому он нужен… Да, он ещё нужен. Он кому-то очень нужен…

Надо вернуться.

Но – как?!

Он пытался остановиться изо всех сил, и двинуться назад.

А его всё тащило…

Он кричал. Сопротивлялся. Он очень хотел остановиться!..

Вдруг коридор пропал.

Очнулся он сразу. Открыл глаза. Ф-ф-у-у… Слишком светло. А если прищуриться?

Ага, нормально видно. Это просто белый потолок. Зрение… в порядке. Теперь проверим тело.

Попытавшись пошевелить разными частями, он был и удовлетворён, и разочарован: тело при нем, но, похоже, сдвинуться с места куда тяжелей, чем он представлял.

Вдруг над ним возникло незнакомое лицо – мужчина. И он улыбался:

– Доброе утро, Леонид! – Леонида почему-то удивило, что мужчина говорил очень чисто. И выглядел… не старше тридцати. – Поздравляю! Хирург сказал, что худшее позади! А я – агент Вачовски, – он улыбнулся, покачав головой, – Но лучше зовите меня просто Лайм.

Леонид попробовал что-то сказать. Господи! Как пересохло в горле-то!..

Он попытался снова. Но изо рта шёл только сип и сложить не то что слова – буквы не получалось.

Мужчина заметил его потуги и повернулся к кому-то, что-то сказав по-английски. Затем отошёл.

Появилась женщина во всем белом. Она смазала губы Леонида чем-то влажным.

Вода! Он облизал губы, с мольбой глядя на женщину.

Та улыбнулась, покачав головой, и что-то сказав, тоже на английском. Но губы смазала.

– Она говорит, вам ещё рано пить, поэтому терпите так! – прокомментировал снова возникший сбоку Лайм, – А вообще-то, вы в сорочке родились! Ещё пару сантиметров левее, и!.. Ну, не буду вас пугать. Говорю же: всё худшее уже позади!

– Ле… Ле-на? – смог наконец выдохнуть Леонид.

– А-а, Лена? В порядке ваша Лена. Вот у кого нервы стальные! Это она оттащила вас за будку КПП, пока остальные сообразили!.. И это с одной-то рукой!.. А всего в вас стреляли пять раз. Ну… скажем так: пуля, попавшая в… э-э… ягодицу, для здоровья не опасна. Разве только унизительна, – человек снова вежливо хмыкнул. И глаза его тоже улыбались. Видать, эту-то пулю обсуждали… И точно: Леонид почувствовал себя униженным! Это ж надо: нормально пристрелить не смогли! Ну, Мерзинийцы!.. Позорище!..

– Лежите, лежите! Вам лучше молчать! – Лайм, кажется, понял его усилия, – Сейчас я вам Лену разбужу!

Леонид только благодарно моргнул: это, и предыдущие усилия, вымотали его до липкого пота.

Хотя, если «абстрагироваться» от слабости, почти ничего не болело. Ну, разве что при вдохе… Только сейчас он ощутил сбоку рта какую-то пластиковую трубку.

Кислород?

Да бог с ним. Он жив. Лена жива. Это – главное!..

Теперь бы ещё дать знать Сашке… Наверное, волнуется! Но как сделать это?..

– …нет-нет, только посмотреть! Никаких разговоров! Он ещё слишком слаб! – под сердитое увещевание сбоку вдруг возникло лицо Лены.

Выглядела она… неплохо. Если не считать синие круги под подозрительно красными глазами, и взлохмаченные волосы. Жива, остальное ерунда! Теперь-то они в безопасности… Вроде.

– Жив! Ну и слава богу, больше пока ничего не надо! – Лена и смеялась и плакала одновременно, – Давай, набирайся сил! Всё в порядке: нам дали всё – и Убежище, и Гражданство, и Программу защиты Свидетелей… Я рассказала всё: ты только поправляйся, и ни о чём не думай!..