Мерзавцы. Почему женщины выбирают не тех мужчин - [16]

И хотя в этом больно признаваться, для многих мужчин утрата интереса к женщине не является основанием. для того, чтобы от нее уходить.

Жена Роберта, Ханна, которую также зовут Марихен, воспитывалась в зажиточной гамбургской семье, отличавшейся строгими, консервативными нравами. Недавно она открыла галерею, где выставляет фотоработы, преимущественно молодых фотохудожников. На одном из вернисажей ее последнего открытия, Рихарда Кёнига, она познакомилась с Драганом, чья подруга позировала Кёнигу. В Драгане она нашла мужчину своих сексуальных грез. Она провела с ним целый день и целую ночь, пребывая все это время словно в хмельном тумане. Скинув с себя жакет «Barbour», Марихен испытала почти все то, что до этого переживала только в своих сексуальных фантазиях во время мастурбации. Но продолжить связь с Драганом она отказалась наотрез. И дело было вовсе не в угрызениях совести в отношении мужа Роберта и детей. Ее гораздо больше беспокоило то, что эта пьянящая страсть может вырвать ее за пределы размеренной буржуазной жизни.

В тот период, когда у Роберта был роман с радиоведущей Мартиной, Марихен имела отношения с довольно неумелым в сексуальном плане молодым адвокатом. Удивительно, но этот специалист по банкротствам имел лишь приблизительное понятие о подлинных сексуальных фантазиях своей партнерши – не говоря уже о превращении в страстного соблазнителя, способного растопить «ледяную глыбу», как о том грезила Ханна. Он воспринимал, скорее, внешние аспекты ее личности. Ему, по всей вероятности, недоставало понимания сущности этой женщины, чтобы видеть в ней нечто большее, чем хорошо воспитанную дочь из приличной семьи.

Молодой адвокат вряд ли заслуживает упрека. Упрекать, скорее, следует Ханну, поскольку она явно превосходила его по части сексуального опыта и агрессивности и должна была найти себе партнера, более подходящего для удовлетворения ее потребностей. Теперь, когда ее брачные отношения с Робертом разрушены (а с Драганом они невозможны), Ханна ищет удовлетворение в новых любовных связях. И в них она, прежде всего, должна определиться с приемлемыми для нее пределами. Иначе удовлетворения ей они принести не смогут.

Лжец

К совершенно иному калибру и совершенно иной категории принадлежит «лжец». Ему глубоко чуждо отсутствие интереса, проявляемое к женщине среднестатистическим мужчиной. Он укладывает свою жертву на ложе, усыпанное розами, и умеет с блеском обмануть ее. В этой главе речь пойдет о том, как можно распознать «лжеца» (этого обаятельного соблазнителя) во всех его разновидностях и какие контрмеры следует принимать, дабы обращать его в бегство.

Распознать «лжеца» как такового отнюдь не просто, поскольку он как раз не внушает поначалу абсолютно никаких опасений по поводу своей сущности. Недоверчивых людей, которым свойственно заранее подозревать всех и вся, обмануть очень трудно. Но много ли на свете таких людей? Большинство женщин руководствуются «предчувствием» и не желают смотреть правде в глаза. Это можно отнести на счет их склонности питать надежды. У меня вызывает изумление следующий факт: примерно восемь из десяти опрошенных женщин полностью уверены в том, что их друг не обманет их ни при каких обстоятельствах. «Мой не сделает это никогда, – говорят они, – готова дать руку на отсечение!» Меня изумляет это потому, что я не знаю ни одного невинного мужчины. Конечно, встречаются экземпляры, чьи возможности заводить интрижки на стороне ограничены. Но и для таких мужчин существует весьма распространенный вариант решения проблемы: проституция.

Я не знаю ни одного верного мужчины.

Проституция? Да. Когда женщины думают: «Мой этим не занимается, он еще молод и может иметь, кого захочет» – они очень часто обманывают себя. В Германии ежедневно 1,2 миллиона мужчин пользуются услугами профессиональных жриц любви (так пишет Тамара Доментат в своей книге «Позволь тебя побаловать»). Ежедневно! Определить же общее количество мужчин, посещающих проституток – однажды, от случая к случаю или регулярно, – на основании этих данных (за один день) не представляется возможным. Во всяком случае, оно очень велико. (Заметим, что перед этими мужчинами стоит проблема гигиены, поскольку они несут ответственность в отношении своих жен и членов семьи.)

Те из них, кто поставил свою похоть на профессиональную основу или придал ей ритуальный характер, удовлетворяют страсть не обязательно вечером. Они делают это и в середине дня. Это очень удобно, поскольку тем самым они избавляют себя от необходимости объяснений с женой по поводу своего вечернего отсутствия. К тому же у них образуется «буферный» промежуток времени между сеансом секса и возвращением домой. Они не рискуют выдать себя ароматом женской парфюмерии – в этом отношении «дамы» вполне профессиональны. Но им следует опасаться, что жена может заметить свежий запах мыла и влажность волос, не успевших высохнуть после душа, принятого в «заведении». Потребитель платной любви возвращается в середине дня не домой, а на работу, проверяя на ходу, застегнута ли у него молния ширинки.

В этой связи возникает важный вопрос по поводу сексуальных предпочтений партнера. Порой о «худшем» говорить не приходится – речь может идти о «гораздо худшем». Я никогда не забуду немецкого менеджера американской фирмы, с которым поддерживал деловые отношения. Он занимался поставками товаров для моей шоколадной фабрики и, говоря откровенно, вызывал у меня крайнюю неприязнь. В этом весьма неопрятном типе чувствовалось, на мой взгляд, что-то старомодно мещанское. У меня было против него предубеждение. Иногда я загадывал, в каком пиджаке он явится на встречу со мной в следующий раз. Мне были известны два его пиджака – красный и зеленый, – и тот, и другой чрезвычайно уморительные. Волос у него на голове было мало, и вместо того, чтобы стричься покороче, он отращивал их и зачесывал слева направо, чтобы прикрывать ими обширную плешь. Он носил с собой портфель из кожзаменителя – черный с позолоченными замками, какие продаются в магазинах за 60 евро. В юности у меня был такой портфель, и я вспоминаю об этом без всякого удовольствия.