Мёртвый сезон. Конец легенды - [38]

Кстати, о моем рождении отец узнал из совершенной абракадабры, которую получил из Центра. Связь с Москвой была назначена на ночное время. А у него, как назло, вскочил нарыв на большом пальце правой руки из-за пустяковой какой-то царапины, куда, видимо, попала инфекция. Но что было делать? Точно в назначенное время он услышал позывные передающего Центра и начал было записывать радиограмму. Оказалось, что без большого пальца держать карандаш почти невозможно. Зажав его в кулак, отец не поспевал за передачей. На его счастье, радиограмма оказалась на редкость короткой. Она была повторена. Он записал большую ее часть. Текст с пробелами трудно поддавался расшифровке, но после нескольких часов упорных усилий перед ним лежало примерно следующее:

ПОЗДРАВЛЯЕМ…..53 см…..ЗДОРОВА…..

СЧАСТЛИВЫ…..ТРОФИМОМ…..и что-то еще.

Два дня отец безуспешно пытался отгадать эту головоломку. На его счастье, как раз в эти дни состоялась встреча с его помощницей Хелен Крогер. Обменявшись информацией на тайной встрече, они задержались на несколько минут, чтобы поболтать. Уже расставаясь, отец вспомнил про злополучную телеграмму и спросил Хелен, не знает ли она, в чем тут может быть дело.

Хелен задумалась на минуту и вдруг спросила:

— Ты ведь женат?

— Да, — ответил отец. — Ты знаешь об этом.

— А вы ждете ребенка?

— Ждем. Но при чем тут это?

— Дурак ты! Ведь 53 сантиметра — это нормальный рост новорожденного. У тебя родился сын. Жена назвала его Трофимом!

В конце шестидесятого года отцу показалось, что он попал в поле зрения контрразведки. Предчувствие было небезосновательным. Вернувшись в Англию после почти двухмесячной командировки, он отправился в отделение Мидлендского банка на Грейт-Портленд-стрит, чтобы забрать портфель с деловыми бумагами, которые оставил там на хранение. Как только он его открыл, то сразу понял, что там кто-то рылся.

Через некоторое время после «банковской эпопеи» обыску подверглась и квартира отца в «Белом доме». Обыск, разумеется, был произведен незаконно, без ордера. Его инсценировали как кражу. Вся операция была проведена довольно небрежно. Чтобы замести многочисленные следы, незваные гости украли отцовские ручные часы-будильник, которые он надевал только по ночам. В то же время «воры» не тронули очень дорогой фотоаппарат, лежавший в том же письменном столе, что и часы. «Воры» явно понимали нелогичность своего поведения при этом налете, но ничего не могли поделать, ибо фотоаппарату еще предстояло фигурировать в качестве вещественного доказательства.

Конечно же, при первых признаках слежки отец немедленно сообщил об этом Центру. Естественно, он не мог быть абсолютно уверен в том, что его персоной заинтересовалась именно контрразведка. В те времена по примеру США в Англии стали появляться многочисленные частные сыскные агентства, которые могли установить слежку за любым человеком, лишь бы им платил за это какой-либо клиент. Центр, естественно, тоже не мог знать причин повышенного интереса к личности отца. Поэтому он получил указание немедленно приступить к свертыванию своей работы, хотя целый ряд заданий носил крайне важный характер и не был еще завершен.

Отцу удалось в основном выполнить указания Центра по обеспечению безопасности его помощников и ряда людей, оказывающих, причем отнюдь не из материальных соображений, весьма ценную помощь. Были вовремя свернуты несколько подготовленных или уже частично проведенных операций. Правда, не все коллеги и помощники отца по работе признавали наличие серьезной угрозы провала. Некоторые пытались убедить его, что лично у них, мол, все в порядке и посему они могут продолжать работать. Каждый подчеркивал, каких трудов стоило ему проникнуть в страну и надежно осесть там. Особенно упорствовал его радист, который доказывал, что почти никогда не встречался с отцом, ибо они работали почти исключительно с помощью безличной связи и поэтому ему ничего, дескать, не грозит. Пришлось напомнить парню, что приказ Центра обсуждению не подлежит…

В те тревожные дни отец работал, как никогда, напряженно. Вот уж когда ему действительно хотелось плюнуть на всю работу по прикрытию, но этого-то как раз и нельзя было ни в коем случае делать. Английская контрразведка должна была быть уверенной в том, что отец ничего не подозревает. А для этого следовало вести себя так, как будто действительно ничего не произошло. Посему отец продолжал регулярно ходить в свою контору, вести переговоры с клиентами, видеться с друзьями и знакомыми.

Среди последних операций, которые отцу предстояло провести, была назначенная на 7 января 1961 года встреча с Хаутоном. На ней отец должен был сообщить агенту, что уезжает на некоторое время из страны и известит его условным сигналом по почте о следующей встрече.

Свидание с Хаутоном было намечено на улице Ватерлоо-роуд, неподалеку от известного английского театра «Олд Вик». В этом районе мало жилых домов, и во второй половине дня по субботам там буквально нет ни души. По дороге к месту встречи отец, как всегда, тщательно проверился. Слежки не было. Оставив автомашину в нескольких кварталах, он подошел к нужному перекрестку за несколько секунд до назначенного времени. Его часы были выверены по радиосигналу. У разведчиков существует железное правило: никогда не опаздывать и не приходить раньше времени ни на одну минуту.