Мёртвый ноль - [117]

Как излагал Александр, британская разведка решила избавиться от африканского диктатора, не зная как сладить с его сползанием влево. Снайпер британской армии был послан на это дело, но, к тому вреени как он добрался до места, политика изменилась, диктатор стал лучшим другом и его нужно было сберечь любой ценой. Поскольку отозвать снайпера уже было невозможно, его попросту предали и он исчез. Но через пять лет, когда диктатор прибыл в Лондон на празднование, пришло радиосообщение, кодированное методом пятилетней давности. В нём говорилось, чтоснайпер завершит свою миссию в Лондоне.

Отличная затея, и я думаю, что книга вышла отменная. Я всё ещё не прочитал её, хотя и купил. Наконец, я принялся писать и, вместо того чтобы списать у мистера Александра, я списал у Пинчена, опубликовав «Мастера-снайпера» в 1980 м. Чуть позже я понял, что «Мастер-снайпер» в действительности был великой книгой «Радуга гравитации» Пинчена, переосмысленной более конкретным, но менее одарённым разумом.

Я продолжал списывать слева и справа. «Испанский гамбит» был «Каталонской присягой», совмещённой с «О ком звонит колокол», куда я вбросил немножко «Возвращения в Брайдсхэд», котое я не читал ни тогда, ни сейчас, а только немного смотрел по телевизору. Наиболее вопиющим является «День до полуночи», который есть «Доктор Стренджлав» строка в строку, сцена в сцену, рассказ за рассказом, хотя и рассказанный с точки зрения полковника Бата Гуано. Если бы я заметил это тогда- изменил бы? Наверное, нет.

«Грязные белые парни» были чем-то из Джима Томпсона, хотя снова я не читал ничего из Томпсона. Так и шло дальше: «Придёт конь бледный» было Эшилюсом, Фолкнером и Чарльзом Эскинсом, «47й самурай» был не романом, а фильмом Хидео Гоши 1978 года, но с моей точки зрения.

И наконец громко прокричу: Боб Ли Суэггер — это Карлос Хэтчкок.

В 2009 году я искал замысел, и мимо моего носа проплыла «Смерть тонкокожего животного». Я почти написал эту книгу в 1993 м, вместо «Точки попадания», но в этот раз устоять не смог. Это было отличное введение, и я видел как сюда можно вписать афганскую войну и высокотехнологичное окружение, в которое превратился снайпинг и другие формы убийства, санкционированные государством, а также повернуть семейную историю Суэггера в другом направлении и отразитьмою концепцию полевения американской прессы за прошедшее десятилетие. Плюс, я ещё писал любовные стихи Сьюзен Окаде. Было очень весело. Так что благодарю вас, мистер Александр- он умер в 2003 м — за то, чо ты был там, где ты был мне нужен. Думаю, эта вставка поможет продаться миллиарду твоих книг.

Остаётся вопрос: это воровство или вдохновение? Или где кончается вдохновение и начинается воровство? Если вы не знаете происхождения «Мёртвого ноля», но вы читали его и «Смерть тонкокожего животного», увидите ли вы связь? Я не уверен, но надеюсь, что мистер Александр не будет в обиде на мои лёгкие пальцы- это всё-таки посвящение его воображению в нашем общем походе за то, чтобы держать читателей бодрствующими и давать им хороший отпуск от их настоящих жизней.

В более приземлённых материях я снова премного благодарю Гари Голдберга, который стал моим советником в вопросах технической разведки. Он — тот, кто понимает передатчики, RFID, спутниковые телефоны «Турайя» и всё такое. Он также помогает мне отправлять страницы в Нью-Йорк по электронной почте, эта задача до сих пор остаётся для меня невыполнимой (Алан Делп заменял Гари, когда тот был в отпуске).

Гари и я также были в Вегасе, чтобы поглядеть на «Крич», и пока мы были там, мы прошли курс «Теория и практика глушителей» в «Отряде длинных гор», где встретили Дэна Шеа, президента отряда и одного из самых узнаваемых людей в мире определённых вещей. Дэн, редактор и издатель «Оружейного обозрения», был более полезен чем ВВС США в понимании тонкостей «Хеллфайера» ACM-114, хотя по совету Дэна я скрыл и попутал много технической ерунды, чтобы скрыть что-то во тьме.

Джереми Вуди, ветеран морской пехоты, прошедший Ирак, поделился со мной мануалами Корпуса, по которым я разбирался в организационных, связных, тактических и снаряженческих вопросах этой замечательной организации, хотя все ошибки мои, а не его. Хороший друг и соавтор «Американской перестрелки» Джон Бэйнбридж цепким глазом вычитывал ошибки.

И печальная заметка: с болью сообщаю, что Уэйман Суэггер, бывший фоторедактор «The Sun», в честь которого был назван Боб и мой ментор в оружейной культуре с тех пор, когда динозавры правили Землёй, умер от лёгочного рака. Он был в лучшей традиции Суэггеров крутым, смешным и спокойным до самого конца. Я надеюсь быть вполовину таким.

Мои читатели Ленн Миллер, Джефф Вебер, Джей Карр и, конечно, Гари были очень полезны. Великий авиационный писатель Барретт Тиллман ввёл меня в курс военной радиоречи, поэтического диалекта который мне случилось полюбить. Через Гари я узнал двух спецагентов ФБР в отставке, Берни Мёрфи и Питера Эхерна, которые поведали мне о разных вопросах безопасности. Мой новый редактор у Саймона-Шустера, Сара Найт, была настоящим асом, а мой агент Эстер Ньюберг была моим последователем всё время, и каждое утро, когда я поднимался по лестнице в своё логово, где я увязывал всё воедино, меня ожидал термос горячего кофе благодаря моей жене, Джин Марбелла. Без кофе, я боюсь, многие из этих страниц остались бы чистыми.