Мертвый мир. Анклав - [34]

— Я так понимаю, у тебя есть вопросы? — спросил Максим. — Задавай смело, отвечу на все честно.

— Хорошо, — согласился Рыбак, ему подобная откровенность собеседника нравилась. — Я так понимаю, вы из вынужденных переселенцев?

— Я да, а вот Тимир пошёл со мной добровольно.

— За что сидели?

— Он — бывший вор, да и кража у него смешная, он — якут, свёл из стада несколько оленей, семья голодала, и получил за это семёрку, правда, его пытались задержать, вот он и двинул трубой одного охранника, пришили ему непредумышленное.

— Знакомо, — согласился Сергей. — А ты?

— Я не душегуб, бывший милиционер. Подставили, работал на бандитов, замаран, конечно, поэтому и получил внушительный срок, как оборотень в погонах.

— Ты же должен сидеть в красной зоне?

— Должен, — легко согласился Максим, — но вышло по-другому. Я раскаялся, и сдал ещё трёх упырей. При этом меня уволили из органов задним числом, и вышло, что я уже бывший мент, и судили не как мента. Так я оказался на обычной киче. Если бы не Тимир, меня бы порвали, но он вступился, прикрыл. И когда мне предложили уйти, я долго не думал, а якут пошёл со мной.

— А третий? — продолжал допрос Сергей.

— Трубач? — увидев утвердительный кивок, нахмурился. — С ним сложнее, он душегуб, причём душегуб знатный. В обычной жизни я бы его шлёпнул без суда и следствия, и спал бы спокойно, но сейчас…

— Вроде как всё изменилось, — продолжил за него Рыбак.

Максим кивнул соглашаясь.

— Он мне жизнь спас.

— Понятно, долг крови.

— Именно. Правда, не знаю, выкарабкается или нет, подруга твоя ему в живот охотничьей пулей зарядила, сомневаюсь, что с подобными ранениями можно выжить в данном мире.

— Если выкарабкается, будем думать, — решил пока оставить данную тему Сергей. — А сейчас давай обсудим наши дела, ты, я смотрю, человек разумный, Жанке помог.

— Она нам тоже помогла. Могла пострелять, но не стала, пожрать дала, но сразу предупредила, что когда ты вернёшься, разговор будет заново.

— В принципе, будете хорошими соседями, живите, я не против, — всё взвесив, произнёс Рыбак. — С маяком тоже никаких проблем. Военный союз остаётся в силе. Но у меня есть один вопрос. Народ в песчанке стреляйте, сколько хотите, но нормальных людей не вздумайте трогать. Попадётесь на грабежах, будем воевать. И ещё, если мы тут анклав создаём, то решение о принятии новых членов будем принимать коллегиально, но у меня будет право вето.

— Разумные условия, — согласился Максим. — Насчёт обычных людей я тебе так скажу, пока они не стреляют в меня и в моих людей, мне плевать. И вот ещё что, смотри, сидим мы с тобой здесь в комнате, ты в камке, я песчанке и спокойно разговариваем, вот только не все в камках, такие, как вы с Жанной, сюда столько мрази лезет, по которой верёвка или пуля плачет, что процент нормальных будет очень небольшим. И как отличить нормального от ненормального, к которому ты спиной повернулся, а он тебе пулю туда вогнал?

Сергей задумался, доводы Максима были железобетонными.

— Думаю, этот вопрос решать придётся на практике, — наконец, произнёс он, после чего перегнулся через стол и протянул Максиму руку. Тот её пожал, пожал крепко, по-мужски. — И прошу относиться к моей спутнице со всем уважением и не делать подкатов. Это не просьба, а так, дружеское предупреждение.

— Хорошо, — согласился бывший мент. — Но я так понимаю, вы не вместе?

— Нет. При переходе сюда она потеряла мужа, а я хорошего друга. И когда её горе схлынет, это изменится, у нас вроде как взаимная симпатия.

— Буду иметь в виду, — улыбнулся Максим. — И если мы договорились, то у меня есть просьба, вам ведь не слишком нужны трофеи от сегодняшнего боя? У нас почти не осталось боеприпасов. Но там есть пара пулемётов, оба дегтяря, но один стандартный старый ДП с блином сверху, а второй РПД 44 года выпуска. Поскольку обоих пулемётчиков завалила твоя подруга, то и права на них у вас, но нам бы не помешала огневая мощь.

Сергей размышлял не долго.

— Забирайте старичка, мы возьмем то, что поновее. Боеприпасы тоже забирайте, ну банки к РПД нам, конечно. Остальное всё ваше. Только, если у них есть золотые побрякушки, делим пополам. Продукты нам без надобности.

— С тобой приятно иметь дело, — вставая, произнёс Макс. — Слушай, а почему ты мне поверил?

Рыбак какое-то время молчал.

— Я сам недавно отсидел, вышел за полгода до перехода сюда. Там я видел разных людей. Видел тех, кто ломался под обстоятельствами, видел тех, кому приходилось становиться жестокими ради того, чтобы выжить. Большинство, конечно, ублюдки редкостные, но ты не похож на них. Ты похож на человека, который прошёл через всё это дерьмо и не потерял человечности. Ведь могли вы с приятелем ночью попытаться захватить дом и Жанну, но не стали, как и в бою не отошли в сторонку, а честно помогли, причём, если судить по цвету формы, вроде как против своих выступили. Думаю, несмотря на то, что ты когда-то оступился, ты остался человеком, слову которого можно верить. А вообще не спрашивай, я просто чувствую. Думаю, ты из породы людей, которые, если и захотят меня убить, то не будут делать этого во сне, они выстрелят в грудь, когда я буду трезв, вооружен и готов к бою.