Мертвый месяц - [7]

Тина поколебалась мгновение.

– Ладно, – решилась она, – я с вами.

Никаких стройных рядов тут не было, могилы оказались хаотично разбросаны по окрестности, словно злой карапуз-великан распинал их в разные стороны. Памятники разрушены, оградки снесены, ни венков, ни памятных лент.

– Странно здесь как-то, – Никита огляделся по сторонам.

Оля мысленно с ним согласилась: да-а, такого она еще ни на одном кладбище не видела. Ощущение, что покойников хоронили, как придется.

– Может, у них эпидемия случилась? – предположил Никита. – Кто выжил, потом занялся погребением мертвых.

Остальные промолчали, версий больше не было.

– А не про это ли место Николай Дмитриевич рассказывал? Где четверо померли непонятно от чего, а двое в больнице долго лежали. Один потом писателем стал, – вспомнил Костя.

Оля заинтересовалась:

– Расскажите нам.

Из услышанного она поняла, что несколько лет назад, как раз на Хэллоуин, на старое кладбище пришло шестеро. А вернулось с него лишь двое, другие померли непонятно от чего. И у ребят есть книга, которую Николаю Дмитриевичу подарил писатель, где вроде как описывается, что произошло в тот поздний вечер.

– Нина, ты еще не прочла? – спросил Костя.

– Когда? – раздраженно ответила та. – У меня время было? Сначала уборкой занимались, потом Даню встречали. Вечером если только.

– Да-а, загадка века, – сказал Костя. – Это их покойники погубили. Не зря, когда мы шли, у меня мурашки по спине бегали. Ведь они же смотрят с фотографий: мол, чего здесь делаете?

Оля вздрогнула: значит, не ей одной померещилось. Или Костя просто прикалывается? Она осмотрелась. Понемногу темнело. Не по-настоящему, а так, смеркалось. На небе появился месяц. Старый – по форме он походил на едва видимую букву «с». Синюшного цвета – мертвый месяц. А тут еще от земли начал подниматься туман, придавая окружающему ирреальность.

«Вышел месяц из тумана,

Вынул ножик из кармана», – процитировал Костя.

От этих слов Оле стало не по себе. Словно они зашли за некую черту, пересекли невидимый рубеж, который живым нарушать не стоит. И теперь мгновения отделяют их от того, чтобы не остаться в мире мертвых навсегда, среди призраков. А то что призраки на старом кладбище есть, Оля не сомневалась. Тинино побелевшее лицо маячило в надвигающихся сумерках, будто она разглядела что-то в дымке. Оля тронула подругу за рукав, та вздрогнула.

– Надо уходить, – резко, будто пробуя голос после недельного молчания, произнесла Тина. – У нас мало времени.

И в тот же миг вдали раздался волчий вой.

Интерлюдия первая. Незваные гости

За несколько лет до описываемых событий.

С утра сыпал мелкий дождь, из тех, что вроде и зонт брать смысла нет, а с другой стороны, через пару часов не заметишь, как вымокнешь. Сувор поежился: надо было взять дождевик, а теперь поздно – вода стекала за воротник. Хлюпало и в кроссовках. Зря он решил выпендриться и надел их: лучше бы купил резиновые сапоги, а то и болотные. А ведь за кроссовки немалые деньги заплачены, два месяца пришлось горбатиться ради них в одной из забегаловок, куда толпами ходит народ. Он ругнулся: в обувь попал камешек, мелкий, но острый. Пришлось остановиться, чтобы вытряхнуть его.

– Ты скоро? – окликнул Сувора огромного роста парень, известный другим как Челяба – сокращенно от Челябинска.

Сувор кивнул головой, потерял равновесие и ступил прямо в грязь. Вот черт! Он замешкался: что делать? Снять носок – не вариант, сейчас не май месяц, холодно, идти так – противно. А ладно! Все равно надо кроссовки сушить, на месте разберется. Он вытряхнул камень, надел обувь и прибавил шаг, чтобы догнать остальных.

До деревни добрались через полчаса. Сувор покосился на поржавевшую табличку: Моркина гора. Затем осмотрелся по сторонам: деревня казалась заброшенной. Заколоченные окна и двери, местами скособоченный забор с выломанным штакетником, засохший бурьян во дворах. Шева, еще один из компании, прозванный так от фамилии – Шевченко, двинулся к одному из домов.

– За мной, пионеры! – скомандовал он. – Шире шаг.

Челяба достал гвоздодер и вытащил гвозди из досок, преграждающих вход в чью-то избу. Затем потянул дверь на себя и пригласил прочих:

– Добро пожаловать в ад!

Внутри и правда было не особо: какая-то рухлядь, пыль. Сувор несколько раз чихнул, а потом чуть не навернулся, запнувшись о порог. Вдобавок дверь в жилое помещение оказалась низкой, и он со своими ста семьюдесятью пятью сантиметрами ударился лбом о притолоку, чем развеселил Челябу. Хорошо тому: высокий, под два метра, накачанный, внешность такая, что девчонки от одного взгляда плывут, да еще голос… С таким только в дикторы ночного телевидения идти. Сувор прошел на кухню и бросил на лавку рюкзак. Там уже сидела Котеныш: здоровая девица с крашеными в черный цвет волосами, с черными же тенями вокруг глаз и комплектом алых губ и ногтей. Девушка-вамп, мечта поэта. Пойми этих девиц: по какому принципу они себе кликухи выбирают? От противного, что ли? Котеныш совсем не походила на милого котенка, как и Горгулья на страшного каменного истукана. Сувор сделал мысленную заметку: сильно не напиваться, а то от такой непонятно, чего ждать.