Мертвый месяц - [12]

Она откусила пирог, и в тот же момент выражение ее лица поменялось: оно стало хитрым, будто Зинаида Павловна задумала шалость. Сзади ойкнула Тина.

– А ты девка глазастая, – обратилась к той Зинаида Павловна. – Только зачем вас черти на кладбище понесли? Там живым делать нечего.

Все молчали, потом Тина попыталась ответить.

– Я не Зинаида Павловна, – прервала ее старушка. – А Степанида. Живу я в ней уж давно, лет пятьдесят пять вместе.

– У вас шизофрения? – уточнила Нина.

Степанида рассмеялась мелким бисером.

– Это у других шизофрения. А я Степанида, куколка.

– Куколка? – переспросила Нина.

– Да. Я на бабочку похожа. Я к Зинаиде Павловне залетела, когда она возле кладбища заснула. Там раньше поле было.

Ребята переглянулись: похоже, у старушки с головой было не в порядке.

– А вы к любому залететь можете? – полюбопытствовала Тина.

– Нет, – отрезала Степанида. – Он для меня грубый, – она кивнула в сторону Никиты, – эта тоже, – она указала на Нину. – Ты, Алевтина, тоже не очень подходишь. Так что зря от угощения отказались.

Нина удивилась: значит, не Валентина, а Алевтина. Впервые логика подвела ее. Но откуда эта старушка знает Тинино полное имя? Степанида вновь захихикала.

– Зинаида Павловна не знает, а я знаю. Потому что я куколка.

– Вы не человек? – продолжила расспросы Тина.

Степанида начала раздражаться:

– Я же тебе ясно сказала: куколка я!

– Кто это: куколка? Вы как человек или кто? – не унималась Тина.

– Я как бабочка, только покрупнее и цвета серого. Нас мало осталось, потому что людей подходящих для нас нет, – ушла от ответа Степанида.

– Вы дух? – в лоб спросила Тина.

Степанида пожевала губу и сказала:

– Куколка я! Сколько можно одно и то же талдычить.

Нина покачала головой: странно вели себя обе. Ну ясно же, что у старушки шизофрения. Спятил на старости человек. Но зачем Тина к ней привязалась? А та не унималась:

– Когда Зинаида Павловна умрет, что делать будете?

Степанида оживилась:

– В областном городе видела женщину подходящую, она медсестрой в поликлинике работает. Мягкая, добрая. Обращусь в куколку и к ней полечу.

Нина выразительно посмотрела на Никиту: не пора ли нам пора? Тот начал прощаться, но Тина добавила:

– А если та женщина уедет куда, что тогда?

Степанида опустила голову и заплакала:

– Вернусь я тогда на кладбище и засну. Как раньше, пока меня Зинаида Павловна не разбудила.

И тут же повторила:

– А вот вы зря туда ходили. Живым там не место.

– Ну мы, наверное, домой пойдем, – вмешался Никита.

– Идите, идите, – с хохотком ответила Степанида, – и они к вам придут. Потому что вы первые нарушили границу.

Установилась тишина. Степанида с насмешкой наблюдала за гостями.

– Слышали, наверное, про случай, который несколько лет назад произошел?

Нина с Никитой кивнули.

– Нам Николай Дмитриевич рассказал и книгу дал, – поделился Никита.

– Надо же, не поленился старый пень, – усмехнулась Степанида. – Даже то, что умер год назад, не помешало. Может, и обойдется у вас, если время терять не станете. Чем скорее отсюда уйдете, тем для вас лучше.

Она хотела что-то еще добавить, но не смогла, словно кто-то заткнул ей рот. Лицо дергалось, как и губы, но больше она не произнесла ни слова.

Степаниду заколотило, а потом черты лица разгладились, и вернулась Зинаида Павловна.

– Надо отложить пирог будет, а то когда еще в магазин сподобимся, – произнесла она в полной тишине.

Нину от всего увиденного бросило в жар: лучше делать отсюда ноги подобру-поздорову. А то как бы у самой крыша не съехала. Зинаида Павловна поглядела на ребят:

– Что вам Степанидушка сказала-то?

– Что Николай Дмитриевич умер, – ответила Нина.

Зинаида Павловна задумалась, что-то подсчитывая, а после произнесла:

– Ну так. Уже год как.

Глава шестая. Шашлыки

Хотелось не есть, жрать! Костя еще на кладбище ощутил зверский голод. Ну не насытишься одними бутербродами. Что это за еда? Одно название. И Даня «молодец», привез колбасу с сыром. Нет чтобы мяса захватить, да побольше. А то сам поесть не дурак, да еще два лишних рта прихватил. Не, девушки вроде нормальные. Но кто же с пустыми руками в студенческие компании ездит? Здесь все на равных. Нина тоже скидывалась на шашлык и тащила в рюкзаке продукты. Не зря они ее в друзья приняли – свой человек.

Шашлыки лежали в пакете в сенях, ждали своего часа. Мариновала их мама – в семье доверяли это сложное занятие именно ей. Она покупала приправу на рынке в одном и том же месте. На маринад шли: репчатый лук, крупно порезанный, сама приправа, обязательно добавлялись горчица и соевый соус, а под конец все заливалось кефиром. И конечно же, соль со смесью перцев. Все перемешивалось, затем оставлялось при комнатной температуре на тройку часов, а после убиралось в холодильник на двое суток. Мясо в таком маринаде получалось нежное, есть его – одно удовольствие.

Костя, сколько себя помнил, обожал хорошо покушать – одно из удовольствий в жизни. Тем более, что на его фигуре это не сказывалось – нигде лишнего грамма жира. Иногда даже ночью вставал, чтобы наведаться к холодильнику: в нем все сгорало с бешеной скоростью. Да Костя и сам жил на скорости: во время учебы в лицее прикатывал туда на велосипеде. Из соседнего района, между прочим, когда других родители подвозили на дорогих автомобилях. Даже зимой, кроме редких дней после обильных снегопадов.