Мертвые скажут правду - [13]

— Лизка, что с тобой?

— Не знаю. Голова закружилась. Давай немного постоим. — я не решилась признаться, что меня кто-то позвал. Остановилась, прислушалась — но тихий стон не повторялся. Женщины с фотографиями тоже остановились, кто-то окликнул главмедиума, и тот, наконец-то, соизволил обратить на меня внимание.

— Кэти, что случилось? — он вернулся назад и подошел ко мне. — Вы что-то почувствовали?

— Мы же пришли сюда, чтобы искать девушек? — с неожиданной злостью спросила я. — Так куда спешим? Давайте мне по очереди фотографии, я буду искать.

Женщины тут же закричали и начали совать мне в руки фотографии и альбомы. Я невольно спрятала руки за спиной. Если я возьму сразу все, что мне предлагают, у меня просто взорвется голова!

— Тихо! — вроде бы, Моргунов произнес это слово совсем негромко, но его услышали. — Кэта, скажите, чью фотографию вы хотели бы получить первой.

— Дарью Дианову. — немного подумав, ответила я. — Давайте начнем с нее.

Еще довольно молодая женщина в черном пальто протянула мне фото — такой же, как на плакате. Я взяла в руки фото и закрыла глаза. Но внутри царила тишина.

— Дашенька, ответь… — я старалась не шевелить губами. — Ты здесь?

— Здесь… — эхом отдалось в голове. — За спиной. Обернись…

— Давайте искать вон в том ельнике. — предложила я, придя в себя. — Берите лопаты и перерывайте снег.

Женщина в черном пальто ахнула, еще раз просительно заглянула в мои глаза, и бросилась к ближайшим елочкам, куда уже направились двое поисковиков. Моргунов с недоверием посмотрел на меня:

— Кэти, вы не поторопились с вашим выступлением? Если мы ничего не найдем, боюсь, у людей иссякнет доверие к вашим словам.

— А что вы предлагаете? — мое возмущение все росло. — Просто часами гулять по лесу, многозначительно закатывая глаза? Так погода, знаете ли, неподходящая для долгой прогулки. Так что или ищем там, где я считаю нужным, или я хочу немедленно вернуться в город.

— Надо было сделать несколько кругов, проверить ваши догадки… — затянул было медиум, но я резко перебила:

— Нет. Или мы находим девушек, или незачем ломать комедию. По крайней мере, мне это не нужно.

— Лиза, зачем же так грубо? — склонившись ко мне, на ухо прошептала Тамара. Надо же, впервые в жизни ее напугала чья-то грубость.

Ничего не ответив, Моргунов отвернулся и пошел к ельнику, по которому, размахивая лопатами, уже бродила вся толпа. Со мной осталась только Тамара.

— Лиза, ты голос слышала? — нахмурившись, спросила она.

— Да. Тоже считаешь, что я придуриваюсь?

— Нет, зачем тебе… Просто странно так.

— Когда ты потащила меня к этому медиуму, тебе ничего не казалось странным!

— Да видишь ли, пойти к экстрасенсу — это одно. — начала сбивчиво объяснять подруга. — А вот так вдруг выдать — мол, ищите тут…

— Нашли! — вдруг раздался истошный женский крик. — Тут нога! Женская, в сапоге на шпильке!

Народ побросал лопаты и бросился на крик. Я не видела ту, что кричала, но тоже побежала на голос, и через минуту стояла возле неглубокой ямы, из которой торчала нога в полусгнившем меховом сапоге на длинной шпильке.

Моргунов выхватил фотоаппарат и, бегая вокруг находки, стал делать бесчисленные кадры. Женщины громко переговаривались, глядя на сапожек, мужчины вновь схватили лопаты и начали откапывать тело. Женщина в черном пальто, пятясь и зажав себе рот рукой, отходила все дальше от страшной находки. Тамара схватила меня за талию и прижала к себе, словно опасаясь, что я исчезну. А я стояла, замерев, и слушала негромкий голос, который словно разносил лесной ветерок:

— Найди его. Мне было всего 22 года. Я так любила танцевать… На последние деньги я купила меховые сапожки, а теперь они пропали… Я так и не потанцевала на той вечеринке. Я так и не встретила своего любимого. Я была такая юная… Найди его! Ты должна понять, кто он, и тогда он откроется.

Внезапно голову пронзила резкая боль. Я застонала и уткнулась лицом в меховой тамаркин бок.

Полиция приехала в лес примерно через полчаса, одновременно с тележурналистами. Все это время я выдерживала настоящую осаду. Женщины окружили меня, дергали за рукава полушубка, насильно всовывали в руки многочисленные фотографии. Кричали, умоляли, плакали… Их громкие крики забивали, заглушали тихий голос, еще звучавший внутри. Голова разламывалась, от холода сводило руки в тонких шерстяных перчатках, и больше всего на свете я мечтала сейчас оказаться в микрушке, чтобы хоть немного согреться и отдохнуть.

Но возбужденный до предела Моргунов запретил группе выходить из леса до прибытия полиции. И теперь он, сильно жестикулируя, рассказывал следователю о том, как проходили поиски.

— Хотите коньяку? — раздался чуть слышный голос рядом со мной. Я невольно вздрогнула. Кто произнес эти слова — живой человек, или я снова слышу того, кого нет на свете? — Хоть немного согреетесь.

Нет, это явно не привидение. Мертвые не чувствуют холода. Или все же чувствуют? В руке оказалась небольшая фляга со снятой крышкой, и тот же голос прошептал:

— Пожалуйста, выпейте! Вы совсем замерзли.

Я машинально сделала большой глоток. Горло слегка обожгло, потом по телу разлилось приятное тепло, а невидимые клешни, сжимающие мою многострадальную голову, словно ослабели. Лишь тогда я обернулась и посмотрела на невысокого молодого человека, который угостил меня коньяком. Он был одет в короткую куртку, без шапки и перчаток. Черноволосый и кареглазый, он, видимо, он природы был смуглым, но теперь его лицо было белым, как снег вокруг, и я, в свою очередь, испугалась уже за его здоровье.