Мертвые не молчат - [4]

Так что давайте начнем, ага?

Охренеть!

Глава 2

Итак, чтобы вы побыстрее въехали в это дело, вот вам описание типичного дня в столовке для нескольких департаментов — то есть в месте, где я работал, когда все это началось. Не в самой столовке. Я не готовил еду и не выносил мусор. Я хочу сказать, что я, блин, не работал в этой гребаной столовке, ясно? Я просто ходил туда обедать.

В общем, все просто, блин, помешаны, на утечках информации. Все болтают и болтают на эту тему. И тут же сидит в своих дерьмовых костюмчиках целая толпа бездельников-служащих из Министерства мира, которых сильно подозревают. Они все вроде как уже совершенно стали параноиками и обвиняют друг друга, и постоянно орут и спорят до хрипоты, и чуть ли не дерутся в этой столовке, обзывая друг друга козлами и в таком духе. Проблема в том, что вся эта бодяга уже попала в новости, и заголовки газет выглядят совсем паршиво, из-за чего Департамент СМИ и культуры, в котором я и работаю (в отделе общественных исследований), начинает уже изо всех сил лихорадить.

А я… Я просто думаю о своем, вспоминая, как вчера вечером набрался до одури, празднуя свою первую ОД (Оплату Долга) после месяца работы в отделе общественных исследований. То есть на своей первой работе после окончания Центра обучения номер 16. Целая толпа ребят, с которыми я учился и которые все начали работать в один и тот же день (и поэтому одновременно получили нашу первую ОД), собрались на вечеринку. Мы начали в кабаке «Пепсо», где все приняли по три грамма «бориса», прежде чем отправиться к «Звездным сучкам». Мой приятель Федор пошел с нами.

Я держался лучше Федора. Когда дело касается «бориса», он вообще слабак, и в конце концов он отправился в Римский зал. А мы все знаем, что там происходит, да?

Федор вообще офигенно забавный чувак. Он говорит не «Звездные сучки», а «Царские сучки». Это что-то русское. Федор — русский, ясно? Но и англичанин вроде тоже.

Я остался в главном зале, ожидая представления погорячее и собираясь принять еще хорошую дозу «бориса». Офигеть! В общем, чтобы долго не рассусоливать, попав домой, я забыл принять «Энвил», вот почему сегодня я чувствую себя как побитая собака. А от всего этого ора по поводу того, кто же виноват в утечках, моя голова вообще раскалывается.

Несмотря на весь этот скандал, я напоминаю сам себе, что работа, которую я заполучил, в принципе очень даже ничего. Я служу обществу. Если я останусь в этом департаменте, то через пять лет меня могут повысить до руководителя группы, а через десять я, может быть, стану правительственным советником департамента. Просто супер! Охренеть! Работать для любого правительственного департамента куда как лучше, чем на любой другой работе. Или почти на любой. Прежде всего, тут же на пять процентов сокращается твой первоначальный ДЖ (Долг Жизни). Мой равен 994 тысячам, потому что моя вероятная продолжительность жизни составляет аж семьдесят лет, как определили при сравнительном сканировании моего генома. А я знаю людей одного со мной возраста, которые стали работать в розничной торговле и чей ДЖ куда больше миллиона. Я получаю 1380 в месяц, но через пять лет это будет уже 1500, и если я дослужусь до ПС департамента, то буду получать все две штуки. Я тут все подсчитал, и получается, что после того, как я отработаю десять лет, мне останется еще всего тридцать четыре года и потом мой ДЖ будет полностью выплачен, и тогда я — свободный человек. А пока я получаю ежемесячные отчисления на тридцать часов в кабаке «Пепсо» и тридцать часов у «Звездных сучек», чтобы не скучать и отдыхать как следует. И чем дольше ты остаешься в департаменте, тем больше ты получаешь подобных отчислений. Наши пожилые сотрудники любят кататься на скейтбордах и еще любят напиваться и устраивать потасовки. А мы, молодежь, предпочитаем «бориса» и всякие другие веселые порошки и таблетки, а еще — оргии. Думаю, это естественно — так уж мы, люди, устроены. Все дело в свободе выбора.

Я был студентом в Центре обучения номер 16, изучал СМИ и связи с общественностью. Это курс специально разработан для будущих сотрудников отдела общественных исследований в Департаменте СМИ и культуры. И вот теперь я здесь. Федор учился на курсе международных СМИ, потому что он вроде как русский и может говорить на их языке. Еще он может болтать по-китайски. В общем, он настоящий гребаный лингвист. Это очень помогает, когда приходится иметь дело с иностранными правительствами, которые так и не удосужились выучить ни китайский, ни английский.

Департамент СМИ и культуры находится в одном здании с Архивом, где Федор по выходным подрабатывает, сортируя, как придурок, всякие документы, потому что хочет побыстрее выплатить свой ДЖ. После вечеринок у «Звездных сучек» он ни фига не соображает, когда развозит все эти правительственные бумаги по коридорам Архива. И, наверное, он кладет не те документы не в те ячейки, но ему на это совершенно наплевать. Он говорит, что большую часть времени дрыхнет где-нибудь в дальнем закутке, куда никто никогда не заглядывает. И на него никто не обращает внимания, потому что в этом Архиве всем вообще все по барабану. Все эти старые-престарые вонючие документы о всяком правительственном дерьме, о котором все уже забыли… Чтобы его позлить, я говорю ему, чтобы он их собрал в большую кучу и просто сжег. Он становится таким смешным, когда заводится.