Мертвые не молчат - [25]

— Да они просто психи! — восклицаю я. Что так и есть.

— Это миф, — говорит Брок. — Все эти деревца, цветочки и тому подобное дерьмо. Сам знаешь, какими бывают эти долбаные верующие. Они слишком серьезно все это восприняли, потому что не в состоянии войти в наше общество, как все остальные. Ты и я, Дженсен, мы понимаем, что к чему, так ведь? У нас есть голова на плечах. Мы делаем свое дело вместе со всеми. Мы вносим вклад, так сказать. Но эти мартинисты просто треплют языком, портят воздух и создают беспорядки.

— Беспорядки? — спрашиваю я.

— О, можешь быть уверен, когда появляется ячейка мартин-мартинистов, то недолго ждать и взрывов бомб, заложенных в автомобили.

— Блин, бомбы в автомобилях?! — говорю я. — Так вот чем занимаются эти мартин-мартинисты, так?

— Точно. Это очень кровожадный народ, — соглашается Брок.

Это значит, что той ночью, когда я смотрел на Рега и его дружков и когда заглядывал под юбку той девушки, думая, что я просто приглядываю за ними, защищая их, желая просто удостовериться, что все в порядке, — все это время они являются людьми, которые делают из машин бомбы и пьют кровь? У меня это даже в голове не укладывается. Вот уж охренеть так охренеть!

— Ты должен помнить, Дженсен, что они — настоящие психи, — предупреждает Брок. — По-настоящему слетели с катушек и опасны для общества. Они совсем не такие, как мы. Они испоганили свои жизни, поэтому хотят испоганить и наши.

— Но это нечестно, — говорю я, и Брок кивает.

— Знаю, Дженсен, это мерзко и совсем нечестно. Вот почему нам нужно приглядывать за ними, чтобы мы могли вовремя среагировать, если они начнут угрожать нашему обществу. Не забывай, мы здесь, чтобы защищать общество. А если мы не сможем защищать граждан от бомб в автомобилях, тогда зачем мы нужны?

— И еще кровь пьют! — говорю я в ужасе. — Да это же просто отвратительно!

Брок слегка хмурится. Мы с ним как на одной волне — он и я.

— Мы должны их убить! — кричу я. — Я знаю, где они встречаются! Нам нужно отправиться туда и перестрелять их.

Пока я это говорил, я еще думал, что, может быть, смогу сделать так, что этой симпатичной девушки не будет, там в эту ночь. Мне казалось неправильным поливать ее дождем из пуль, когда она такая красивая и я видел ее трусики. Я не могу поверить, что она пьет кровь и взрывает машины.

— Хорошо, Дженсен. Твой энтузиазм будет отмечен, — отчеканивает Брок, вроде как пытаясь притушить мой энтузиазм. — Нам нужно собрать доказательства, что они действительно что-то замышляют, тогда мы сможем их арестовать, судить, а потом запереть подальше и выбросить к черту ключи. Именно так мы останавливаем взрывы бомб. Все должно быть честно и по закону. Это должно освещаться прессой, и наш народ это должен поддержать. Это демократично. Единство и Успех!

— Единство и Успех! — отвечаю я почти автоматически, но вкладываю в эти слова настоящее чувство.

— Может быть, они ничего и не замышляют, — говорит Брок. — Но все равно — они мартин-мартинисты, а это противозаконно. Но если мы ворвемся туда прямо сейчас и арестуем их, то можем лишиться возможности взять их по более серьезному обвинению в заговоре. Если мы схватим их по обвинению в принадлежности к мартинистам, они станут героями для других мартин-мартинистов, а это еще большая головная боль. И не успеешь опомниться, как по всей стране начнут взрываться бомбы, а честных граждан будет рвать на куски по пути на работу. А нам этого не нужно.

Конечно, нам этого не нужно. Ни в коем случае.

— Тогда что мне делать дальше? — спрашиваю я Брока.

— Мы сходим повидаться с Мыскиным, — говорит Брок.

Мы так и сделали. Примерно три часа спустя.

Глава 10

На пути в здание Департамента безопасности в одном из шикарных служебных авто Департамента общественных исследований — я продолжал думать об этом Мартине Мартине. Получалось, что он вроде призрака, или приведения, или легенды. Но в тех документах, что находились в коричневом конверте, говорится, что он довольно обычный человек, только участвовал в каком-то шоу. Его приятель Дэвлин Уильямс, кажется, совсем не считал его кем-то особенным. Он все время приказывает Мартину Мартину прекратить блевать и орать на зрителей.

Мартин Мартин — просто какой-то мужик, который сорвал запись телешоу. Кажется, не такое уж большое достижение, чтобы из-за него быть превращенным чуть ли не в святого. И, уж конечно, ради этого совсем не стоит подкладывать бомбы в машины. И что с того, что король приказал его убить? Ведь это произошло по крайней мере сто лет назад, а тогда подобные вещи все равно случались постоянно. В смысле, не наплевать ли на это сейчас? И, скорее всего, он сам на это напросился.

К тому времени, когда наше служебное авто остановилось у здания Департамента безопасности, я уже сам себя настроил против этих мартин-мартинистов, их дурацких верований и их бомб в машинах. Мне хотелось тут же отправиться к Регу и объяснить ему, что все, что он проповедует, — просто глупости и им пора это прекращать. В его-то возрасте! Верить во всякие россказни, сбивать с пути молодежь, оказывая на них совершенно дурное влияние, например, как на эту симпатичную девушку Он, наверное, тоже видел ее трусики и решил, что может забить ей голову всей этой чепухой о Мартине Мартине, а потом этим воспользоваться в своих низких целях.