Мёртвые люди - [8]
Она успела прочитать добрую половину книг с полок прежде, чем дата на железнодорожном билете совпала с наступившим днем. Почти не задумываясь о том, что ее ждет дальше (ведь пока есть осознание этого «дальше», значит обязательно что-нибудь будет), она закинула несколько вещей в найденный среди экспонатов солдатский вещь-мешок, туда же засунула недочитанную книгу стихов, не оглядываясь вышла и захлопнула за собой дверь. У крыльца ее ждало такси.
Когда машина подъехала к пустынному вокзалу, проходящий поезд уже показался на горизонте. Сонный диспетчер отозвался эхом по стенам и замолк. Она купила пачку сигарет в киоске, покурила не спеша уже на перроне и зашла в вагон. Место плацкартное и довольное удачное — всего один спутник — молодой парень, видом своим внушающий, что вряд ли начнет предлагать совместное распитие водки и травить пошлые анекдоты. Она молча бросила рюкзак под столик, села у тут же уставилась в окно. Сыро. Пусто. Пахнет машинным маслом. Поезд на прощанье дернулся и медленно покатился в будущее.
Из дневниковых записей сентябрь, 2
- Иногда мне становится не по себе от того, того, того, черт бы побрал! Я стараюсь лечь спать, то есть, ты ведь понимаешь меня, лечь в прямом смысле слова - это когда тело вытянуто вдоль скомканной кровати, сообразно моему белому одеялу. Оно должно быть всегда белым! Это важно! Очень важно! Иначе никак.
То есть я хочу сказать, когда я ложусь спать, мне всегда неудобно и я, ворочаясь, совершенно непрямолинеен. Мне иногда приходит в голову мысль, что непрямолинейность даже - пусть и плохо (ведь это совсем никуда не годится)...
- Спи как хочешь.
- Заткнись. Я еще только начал.
- Уже скоро стемнеет. Понимаешь?
- Да. Стемнеет. Меня поведут мыть. Да. Сегодня - я. То есть я хочу сказать - весь такой чистый и белый, а вокруг будет темно. Совершенно не прямолинейно. Когда я засыпаю, то всматриваюсь в нее, то есть в темноту. Мне кажется, я ее слышу. Это совсем простой звук - похож на разрывающийся вдалеке снаряд. Только слишком далеко. Слишком далеко. Слишком далеко.
- Успокойся.
- Да. То есть дело не в этом. Когда они взрываются - это как другая форма жизни. Ну ты ведь должен понимать! Это как на совершенно темной земле вызревают сотни, сотни, сотни, сотни больших и маленьких, высоких и низких, в багровых прожилках - они как кроны - обволакивают эти самые вздувшиеся пузыри - растут, растут, растут... Кисло пахнущие, как нарывы, как тот, что появился здесь недавно. Новенький. Гаденький. Гниющий с головы до ног. Кажется, крокодил. Да-да. Именно. Колол в себя. Де-зо-мор-фин - какое красивое слово. Какие холоднокровные животные эти медсестры! Они смотрят на меня с опаской. Кро-ко-ко, кро-ко-ко, крокодильные зубастые морды выклацывают список запрещенных пациентам вещей, распорядок дня, инь и янь, "покажи язык", у сгнившего наркомана галлюцинации - он уверен. что в его глазницах живут бабочки, они мешают ему спать, они щекочут его изнутри своими крыльями. Раньше бабочки были безкрылы. Они вылетают у него из глазниц, порхают по палатам, бесстыдно подслушивают в сестринских, спариваются у них на виду, щеголяя хитиновыми экзоскелетами.
- Я понимаю.
- Не перебивай меня! Ничего ты не понимаешь! Никаких сомнений - они живые. Они тоже тебе видятся?
- Кто "они"?
- Да взрывы же! Ты видишь их? Нет, не правильно, не правильно. Нет, нет! Надо помотать головой: ведь так делают, когда что-то не правильно? Это ты их мне показываешь!
- Ты уже слышишь шаги в коридоре?
- Не уходи от темы! Да, да, я слышу. Ш-ш-ш-ш, это точно снова эта старуха. Я тебе говорил, что она хочет меня отравить? Или это ты мне сказал?
- Я это ты.
- Я пойду мыться. Сейчас, а после я буду чистый. Временно, а ты останешься здесь, вшивый, от тебя кисло пахнет, как же это? Она уже открывает дверь и сейчас начнет отбирать у меня бумагу. Вот-вот. Вот. Буду на стенах. Пошли. Пошли. А ты оставайся.
Глава III
- ... неприятно. Да, именно неприятно, когда мокрая одежда липнет к телу. Снимай куртку. Чем это пахнет? - подержав ее возле лица, принюхиваясь, театрально тяжело вздохнул и... надел на себя. Не то, чтобы примерить, а как-то деловито, по-рабочему - на ходу, по дороге на кухню. Взмахнул рукой, подгоняя его одежду под не его тело. - Чего стоишь-то, Вить? Проходи, не стесняйся. Сейчас чай будет. Промок весь, согреться надо. Ты чего, пешком что ль шел?"
Виталик разулся. Тут же, возле зеркала, посмотрел как выглядит: ну, может, прическу надо поправить (впрочем, прически все равно не было). С остриженной "под ноль" головы, с самой макушки, покатилась капля на висок, после по щеке, со скулы скатилась на шею и там нырнула под толстое шерстяное горлышко свитера, мокрого и от того особенно неприятного.
"Я толком-то здесь не живу, так - захожу иногда. Ну, это... в смысле посмотреть, что к чему... может, там... в порядке ли все, - доносилось из кухни, - да тут, в принципе.. а что? вроде как... да ты где там, Виталя? А? Заблудился?" - из-за угла высунулась маленькая голова с четко очерченной проплешиной и широко открытым ртом.
Над зеркалом светилось бра, точнее - лампочка без абажура. "В сто ватт слишком яркая. Почему-то..."- ощутил Виталик, провел влажной рукой по шершавой поверхности обоев - старых, дешевых, сплошь в завитушках и безоговорочно багровых цветах.
Книга «Колесница Эос», без преувеличения, – попытка создать новую литературу. Ту литературу, которая в состоянии отразить чаяния и надежды современного человека, утонувшего в темных водах виртуальности. Вы увидите много отсылок к мировой культуре (от Гомера до последней экранизации "Макбета"), но это не игра постмодерна. Вы познакомитесь с персонажами, чувства которых предельны, но это не сентиментализм. Вы почувствуете страсть и одухотворенность характеров, но это не романтизм. Это литература искренности.
Елена — главная героиня, своенравная девушка, жизнь заставила стать ее сильной, ведь она потеряла всю свою семью, выжившая чудом, переезжает к своей бабушке. Елена пытается приспособиться к новой жизни, обрести новых друзей… Но всей этой идиллии приходит конец. Приняв участие в загадочном ритуале поневоле, становится частью ведьмовского ковена. Смогут ли ребята выжить в колдовском мире? Ведь на них уже началась охота. Пожертвует ли Елена своей любовью, чтобы спасти всех?
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.