Мёртвые душат - [34]
И Флютрю было понятно, что чем бы не закончилась для Врода Занз-Ундикравна его новая инициатива, в историю своего народа он уже точно попадёт. А значит, и в очередной том «Истории Отшибины» магистра Гру.
О том, что близ Дыбра происходит какое-то движение, в столичном селе проведали быстро от тех ремесленников, которые там работали; к тому же, видимые из Дыбра верхушки вырубаемых при расчистке площади елей исчезали просто-таки на глазах у прохожих.
Хитроумные разведчики вождя (а такие у него ещё остались), пустили среди односельчан слух, будто вождь, занятый мыслями о вечном, решил заранее построить для себя гробницу. Жители Дыбра, нынче желавшие Вроду Занз-Ундикравну скорейшей погибели, этой вестью удовлетворились, и не стали прорываться через выставленные заслоны из телохранителей, чтобы её проверить. Очень уж им хотелось, чтобы вождь не только выстроил себе гробницу, но и поскорее занял в ней место.
Когда же к Дыбру стали стекаться жители дальних селений, с восторженными лицами и сбивчивыми речами по поводу цели своего паломничества, невежественная столица с опозданием прозрела. Вождь выиграл, наводнив Дыбр пришлыми карликами. Они не имели причин для личной ненависти, а значит, могли стать верными сторонниками — при условии, разумеется, что он их не разочарует.
Все кости к тому моменту были уже извлечены из Костехранилища и лежали под открытым небом, омываемые дождём. Площадка же была расширена настолько, насколько позволяли естественные преграды — окрестные скалы и глубокий овраг, по дну которого змеился один из притоков реки Плук. Из срубленных сосен наскоро сооружались помосты для вождя и именитых гостей Дыбра. Приближался главный спектакль, основная роль в котором отводилась скромному Флютрю.
Некромант не имел привычки выступать перед широкой публикой. Быть может, он втайне и желал такого рода славы, но панически боялся, уговаривал себя успокоиться, но с каждым днём волновался всё сильнее. Что и говорить: он приближался к своему звёздному часу. Такого в его вечной посмертной жизни больше не повторится.
И день пришёл. Взволнованный карличий люд окаймил собой груду трагических останков. На главную трибуну, возведённую перед двумя серыми скалами, взошёл Великий вождь Врод Занз-Ундикравн, одетый подчёркнуто просто — в давешнюю свою белую рубаху с костяными запонками.
Рубаха предназначалась, чтобы умилить гостей столичного села — и она достигла своего. На лице вождя отпечаталась тень трагических событий битвы за Отшибину. По лбу его пролегла глубокая морщина, видная издалека. Морщина была призвана показать всем собравшимся глубину приличествующей событию скорби.
Как и обычно, вождь захватил с собой свой серебристый топор, но держал его как-то особенно величаво и при этом трепетно: можно было подумать, что этот топор вручён ему пострадавшими от Живого Императора предками в знак связанной с ним надежды на восстановление их попранной чести.
Глядя на этот топор — в целом отличный топор, выкованный умельцами из Нижней Отшибины лет двадцать назад — Флютрю впервые задумался о том, куда направит Врод Занз-Ундикравн совокупную энергию собравшегося на его представление Великого народа. Похоже, жителям Малых Горок, Сосновки, Стрелецкого Угла и Перевального не повезёт раньше всех. А там волна и до Кройдона докатится. Если это будет так, то не возрадуется тому посланник Чичеро.
Вождь, в воодушевлении потрясая топором, говорил патриотическую речь, смысл которой слабо доходил до Флютрю. Речь его не особенно заражала, поскольку он сам к Великому народу не принадлежал. Правда, он считал себя сочувствующим, но, увы, сегодня не мог вполне слиться с карликами, столь вызывающе возвышаясь над их макушками.
По завершении своей речи вождь, а с ним и все зрители повернулись к Флютрю. В этот момент некромант заволновался особенно сильно, даже подзабыл давно заученные ритуальные фразы — и засуетился, пытаясь под взорами тысяч карликов незаметно подсмотреть в рукав. Но он овладел собой, величаво расправил плечи и, постепенно отвлекаясь от живых карликов, обратился к извлечённым из Костехранилища останкам их давних предков. Общаться с останками ему было гораздо спокойнее; в диалоге с ними главным был он.
— Восстаньте, кости! — призвал главный некромант, и кости нехотя встали.
Живые карлики ожидали их восстания с нетерпением, но всё же шевеление костной груды на огромной импровизированной арене их более чем впечатлило. Страх, ужас, любопытство, радость, гордость и вдохновение витали в воздухе; холодный дождь, который лил на протяжении всей церемонии, казалось, больше никого не охлаждал.
Шевелящиеся кости, находя своих, объединялись попарно, соединялись в более сложные конструкции. Они искали возможности сложиться в целостные костяки, единственно в которых им и удалось бы вполне восстать — выполнить приказ некроманта.
Глядя на процесс объединения, Флютрю первым заметил странность, которая для остальных собравшихся стала явной добрых полтора часа спустя — когда восставшие скелеты выстроились в шеренги перед вождём. Сделанное открытие вряд ли могло помочь избежать опасности провала всего предприятия, но Флютрю поспешил посвятить в него Занз-Ундикравна. Тот тоже прекратил упиваться ярким впечатлением, произведённым на собравшихся, и пристально всмотрелся в кости. Да, так и есть…
Действие разворачивается в трёх средах, в трёх мировых ярусах: небесном (куда взлетает на драконьем воздушном замке главный герой Чичеро), наземном (где бродит с ватагой мертвецов восставший против Владыки Смерти посланник Дрю из Дрона), подземном (куда спускаются мятежные некроманты Гны и Флютрю). В ходе своих путешествий герои открывают для себя трёхъярусный мир и определяются со своим местом в нём.Продолжение романа «Мёртвые душат», которое, по мнению квалифицированных читателей, вышло сильнее.
Пятый роман цикла представляет попытку женского взгляда на Ярусный мир и происходящие в нём события. В центре внимания действия и переживания нескольких героинь-женщин, причём каждая из них глядит на мир с собственной колокольни.Среди героинь романа мёртвая царевна Оксоляна, небесная прорицательница Бланш, хитроумная разведчица Кэнэкта, прародительница множества драконов Гатаматар, а также Лулу Марципарина Бианка — женщина-родительница пусть одного дракона, самого маленького, но и самого важного, и не только для неё одной.Каждая строит свою судьбу собственными хрупкими руками-крыльями.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.