Мертвому — смерть - [49]

Тело — инструмент для разума. Да, они накачали Анрира лекарствами, но, как нельзя повредить то, что давно уже сломано, так нельзя и сумасшедшего заставить снова потерять разум.

Огненная вспышка прошла по костям и мышцам, сминая одну физическую оболочку и заменяя ее другой. Он со всей скопившейся яростью вгрызся в глотку приму, лапами удерживая его голову. Самонадеянный Высший даже не потрудился создать вокруг себя энергетическую защиту, когда шел в эту лабораторию. Кровь хлестала Анриру в рот, живучий прим пытался отпихнуть его от себя, но на то, чтобы прогрызть мягкие ткани и добраться до позвонков, много времени не нужно.

Прим обмяк и начал заваливаться на пол. Анрир вернул себе обычный облик и на секунду повалился на свою кушетку: сил шевелиться не было, голова кружилась, зрение никак не желало сфокусироваться на происходящем.

Воздух, набираемый в легкие для крика, мерзко шипел, проходя сквозь глотку Сального. Анрир вскочил, сделал несколько стремительных шагов к лекарю и без замаха ударил того под дых. Ребра хрустнули, а от удара тело припечатало о покрытую белой плиткой стену. Анрир с досадой наблюдал, как Сальный ползет вниз, оставляя кровавую полосу на выщербленной стене. Еще один гость Уводящего. Надо было действовать аккуратнее, но сил не было, и конечности еще плохо слушались.

Анрир подошел к остолбеневшему Доходяге и, глядя тому прямо в глаза, четко произнес: «Вздумаешь кричать — убью!». Тощий лекарь коротко кивнул, словно и в самом деле понял, о чем идет речь.

Прим начал потихоньку оживать, подрагивая конечностями. Кровь уже перестала хлестать, ткани разорванного горла медленно срастались, еще немного — и Коэн сможет вновь использовать свою магию. Анрир подошел к нему, стащил с тумбы короб «дергалки», прикинул вес, потом резко дернул, освобождая ее от крепящих к стене проводов.

Доходяга тихо скулил, вжавшись в стену, очевидно, догадался, что будет дальше. Анрир поднял «дергалку» повыше и с силой опустил на голову Коэна. От удара прибор и голова прима пострадали примерно одинаково, смешавшись в одно отвратительное месиво. Доходяга сдавленно пискнул, закрыв рот руками, и теперь во все глаза таращился на Анрира. Как будто это был его выбор! Сам он сейчас с удовольствием бы сидел в своем любимом кресле и занимался тем единственным делом, кроме рисования, к которому имел талант. Но все сложилось иначе, а убить прима можно только так: размозжив тому голову.

Теперь у него есть немного времени, чтобы привести себя в порядок. Анрир быстро выдернул торчащие из тела трубки, потом побрел к стоящей в углу раковине. Во рту стоял противный металлический привкус. Его вырвало. Идиотская реакция организма на любые тяжелые ситуации, еще и крови наглотался. Что бы там ни думали об имусах, но он не любил тащить в рот всякую гадость, и даже в зверином облике кусался только в случае крайней необходимости. Анрир покрутил краны — какие они все-таки здесь неудобные! — и, добившись более-менее сносной температуры, несколько раз прополоскал рот и умылся. Была бы его воля, он бы и весь вымылся, но следовало помнить о времени.

Анрир напился воды из-под крана и направился к Доходяге. Низенький и плотный Сальный совершенно не подходил для его цели. Дрожащий лекарь еще сильнее вжался в стену и стал отползать по ней вбок, будто надеялся добраться до выхода. Анрир не видел выражения лица лекаря, но слышал, как в его груди часто бьется сердце, чуть не разрываясь от перенапряжения, как Доходяга нервно сглатывает слюну, чувствовал запах выступившего пота. Эмоции Доходяги хлестали по нервам не хуже крика. Анрир навис над ним и как можно четче произнес:

— Раздевайся! — после чего провел рукой по халату Доходяги, нащупывая на нем пуговицы.

— Нет, пожалуйста, не надо, пожалуйста… — тот мямлил, пятился назад и пытался вырвать полы халата из рук Анрира.

— Успокойся, ты меня не возбуждаешь.

Доходяга задрожал еще сильнее. Только бы не обмочился от страха! Анрир продолжал болтать, звуки собственного голоса помогали ему сконцентрироваться на окружающем мире и не давали сознанию уплыть под действием лекарств, все еще циркулирующих в крови.

— Знаешь, какие у меня женщины были? Ммм… Тебе бы такие и в твоих мечтах не дали, — Анрир стащил с лекаря халат, потом нижнюю рубаху странного кроя с короткими рукавами, и потащил того в сторону стула, чтобы снять обувь и брюки. Доходяга снова заскулил, как в момент смерти прима, видимо, испугался за свое целомудрие. Странный он.

— И ставить твою тощую задницу в один ряд с этими красавицами просто оскорбительно. Для них.

Анрир, раздев Доходягу до нижнего белья, — есть предел и у его брезгливости! — принялся натягивать на себя его одежду. Радовало, что тощий лекарь был не намного ниже его, хоть и уже в плечах, из-за этого халат пришлось оставить расстегнутым.

— К тому же, поверь мне на слово, это еще не самое страшное, что может с тобой случиться, — Анрир, потрепал Доходягу по плечу и кивнул в сторону распластанного на полу Сального.

Лекарь сразу понятливо угукнул, даже не пытаясь встать. Анрир собрал валявшиеся на полу трубки и прикрутил ими Доходягу к стулу, вызвав у того очередной приступ паники. Потом залез в ящик стола, выудил оттуда две белые, чудного вида шапки и направился к зеркалу. После недолгой возни ему удалось спрятать волосы и безобразно торчащие уши под головной убор местных лекарей. Затем он скомкал вторую шапку, впихнул в рот Доходяге и примотал проводом, отвалившимся от «дергалки».