Мир снова приходил в порядок. И наши жизни. Все, что мы потеряли, загубили, забыли, наконец, обретало свой смысл. От одного поцелуя.
Поцелуя Лолы.
Мы съели подогретое рагу, которое я чуть-чуть приправил оливковым маслом. Я открыл бутылку «терране», красного тосканского вина, что я приберегал для особого случая. Это была память о поездке с Розой в Вольтерру. Я рассказал Лоле обо всех событиях. Со всеми подробностями. Создавалось впечатление, что мы развеиваем прах покойника. И ветер уносит его.
— Я знала. Про Симону. Но я не верила в любовь Маню и Симоны.
Я больше не верил в любовь Маню к Лоле. Я уже ни во что не верил. Когда приехал Уго, я понял, что все заканчивается. Он вернулся не из-за Маню. Он вернулся ради себя. Потому что он устал гоняться за собственной душой. Ему был необходим настоящий повод, чтобы умереть.
— Ты знаешь, я убил бы Маню, останься он с Симоной. Не из любви. Не из ревности. Ради принципа. У Маню больше не осталось принципов. Добро, вот к чему он еще мог обратиться. А на зло он уже был не способен. Но ведь так жить нельзя.
Я забрал свитера, одеяла и бутылку виски «лагавюлен». Я взял Лолу за руку и привел к лодке. Дамбу я прошел на веслах, потом завел мотор и взял курс на архипелаг Фриуль. Лола сидела у меня между ног, положив голову мне на грудь. Мы обменивались бутылкой, передавали друг другу сигареты. Приближался Марсель. Я оставил слева по борту Помег и Ратонно, замок Иф и шел вперед, прямо в проход.
Миновав дамбу Сент-Мари, под маяком, я выключил мотор и дал лодке идти своим ходом. Мы закутались в одеяла. Моя рука лежала на животе Лолы. На ее нежной и теплой коже.
С моря Марсель открывался как на ладони. Так же, наверное, много веков назад, утром смотрел на него фокеец. И с таким же восхищением. Порт Массилия. Я знавал в нем счастливых любовников, мог бы написать марсельский Гомер, вспоминая о Гинтисе и Протис. Страннике и принцессе. Из-за холмов показалось солнце.
«О цыганский обоз,
Держите путь на блеск наших волос…», —
прошептала Лола.
Это было одно из любимых стихотворений Лейлы.
Все были здесь. Наши друзья, наши возлюбленные. Лола взяла меня за руку. Теперь город мог озариться светом. Сначала белым, потом охрово-розовым.
Город, близкий нашим сердцам.