Мертвец — это только начало - [12]

Вадим почувствовал себя усталым. Неплохо было бы разрядиться после трудового дня и провести остаток вечера в обществе прекрасной дамы.

Шевцов достал блокнот и, внимательно вчитываясь в каждую строчку, принялся перелистывать страницы. Список был внушительный и включал в себя около пятидесяти женщин, с которыми судьба свела его хотя бы однажды. Он любил общаться с прекрасной половиной человечества. И это не всегда были ни к чему не обязывающие разговоры за чашкой чая. В женщинах его привлекала страсть, подчас жесткая, кошачья, способность выгнуть спину и рычать от удовольствия. Вадим был из тех людей, чью жизнь можно было проследить именно по личным блокнотам. Понимая, что связь с женщиной не может оставаться бесконечной, он вписывал их внешние параметры, отмечая особенности темперамента, полагая, что в далекой старости чтение подобных дневников сможет здорово позабавить его. Но тем не менее Шевцов не был циником и женщин любил. Каждая из них трогала в его душе какую-то особенную струнку, о которой он и не подозревал, именно жажда нового толкала его к очередным приключениям.

Вадим Шевцов мог познакомиться с женщиной на улице, на трамвайной остановке, в автобусе, но особенно успешно у него получалось установить с ними отношения непосредственно на службе. Как врач, не упускающий возможности завести шашни с миловидной пациенткой, так и он при случае продолжал более тесное знакомство с той или иной очаровательной свидетельницей. Таких женщин в его коллекции было большинство.

Каких-то года два назад майор мог заводить романы одновременно с несколькими девушками и совершенно не ощущал перегрузки. Такие связи не тяготили его ни морально, ни физически, но с некоторых пор он стал чувствовать усталость. Хотелось какой-то стабильности, душевного покоя, что ли. Количество женщин вовсе не перерастало в качество, наоборот, с возрастом он становился все менее разборчивым, стараясь не обидеть отказом даже самую невзрачную.

Все переменилось полгода назад, когда при раскрытии одного из ограблений ему пришлось допрашивать совсем молодую девушку с красивым именем Виолетта.

Сначала майор затеял небольшой, ни к чему не обязывающий флирт, но кто знал, что обыкновенное дурачество может перерасти в чувство? Красивая, яркая, как фотомодель на обложке столичных журналов, Виолетта привлекала внимание многих мужчин. Редкий из них не оборачивался в ее сторону. В такие минуты Шевцов переполнялся гордостью – вот вы на нее глазками зыркаете, а я сегодня вечерком сброшу с этой красавицы платье и сделаю ее, как хочу.

Уже более не сомневаясь, Вадим набрал номер Виолетты.

Чуть низкий, но очень приятный голос сдержанно отозвался:

– Да.

– Это я, Виолетта. Ты меня ждешь?

– Я тебя всегда жду. Приезжай.

– Я буду через полчаса.

Сложив папки с делами в сейф, Шевцов надел пиджак и, бросив прощальный взгляд в зеркало, вышел.

Нечасто у майора отношения с женщинами развивались столь стремительно. Хотя бы потому, что он не любил, когда они отдаются сразу же после первого свидания. В этом случае напрашивалась обыкновенная мысль, что нечто подобное они проделывают после знакомства и с другим мужчиной. Но Виолетта ворвалась в его жизнь, словно смертоносное торнадо в курортную зону, сумела разрушить и разметать многие его привычки, заставив позабыть прежние, казалось бы, очень устойчивые связи. Несмотря на внешнюю хрупкость, она была очень сильной женщиной и всегда знала, чего хотела, – в этом Шевцов убедился на первом же допросе. Впрочем, именно такой и должна быть подруга главаря банды. Ей светил немалый срок, но майор сделал все возможное, чтобы девушка проходила по делу как свидетельница. Вадим остановил «Волгу» возле шестиэтажного здания. Широкий парадный подъезд, увенчанный лепниной из каменных колосьев да с голубками, не успевшими расправить крылья, свидетельствовал о том, что построен дом был в эпоху великих свершений; высокие мраморные ступени, сработанные на века, – у всякого, кто поднимался по ним, невольно должна была возникать мысль, что он входит не в обыкновенный подъезд, а взбирается к богу. Некогда элитный дом обмельчал. Хотя во многих квартирах по-прежнему жили потомки тех людей, чьими портретами украшали большие улицы и центральные площади. Ни внешним видом, ни манерой вести себя они совсем не напоминали ушедших титанов. По большей части это были совсем незаметные люди, выгуливающие по утрам собак и терпеливо отбывающие на скучной службе положенные восемь часов. Природа словно посмеялась над усопшими гигантами, превратив их внуков в крохотных карликов. Измельчавшая порода уныло сидела на протертых скамьях, громко сквернословила и с чекистским прищуром наблюдала за всеми, кто перешагивал порог именитого дома.

Кроме отпрысков бывшей партийной номенклатуры в доме проживали дельцы всех мастей и представители тонкой прослойки народившейся буржуазии, оперировавшие танкерами с нефтью и эшелонами, груженными цветным металлом, так же легко, как школяр таблицей умножения. Бизнесмены скупали квартиры у стариков, отброшенных на периферию жизни, получая в свое распоряжение целые этажи, устраивали для себя личный коммунизм. И только несколько квартир сдавалось внаем уставшими от одиночества вдовыми бабками, пережившими своих маститых мужей на целые десятилетия.