Мертвая зона - [17]
Бирюков пригласил Веру к себе для уточнения каких-то экспертиз, Сергеев и Комов остались. Комов посмотрел на Сергеева несколько озадаченно, только и произнес:
— А ты, оказывается, времени не терял, быстро сориентировался… На свадьбу-то хоть пригласишь?
Сергеев только рукой махнул:
— Какая там свадьба, Павел Петрович, — война!
— Смотри не утаи, если не пригласишь, по гроб жизни не забуду. Для настоящего старшего оперуполномоченного в таких делах и война не помеха, — назидательно закончил он.
— Выходит, я не настоящий…
— Не скажи. Хотя это, брат, нам теперь каждый день доказывать приходится. Преступлений все больше, в том числе и тяжких, с убийствами… Вот последнее донесение. На шоссе в направлении к Иловле разграблена машина горторга. Шофер убит выстрелом из пистолета «ТТ». Предварительное ознакомление показало: действует группа бандитов, переодетых в военное обмундирование, якобы воинская команда, которая то ли следует по назначению, то ли возвращается из госпиталя… Что будем делать?
— Ловить «на живца», — ответил Сергеев.
— А живцом предлагаешь себя?
— Само собой. Могут оказаться залетные гастролеры, но, сдается мне, действует кто-то из местных, старых знакомых. Во всяком случае, географию области знают, нападают в глухих и укромных местах, а главное — знают, когда и где пройдет нужная им машина, например, такая, как машина горторга.
— Считаешь, работают с наводчиком?
— Не исключено.
— Опасно ведь, на живца-то?
— Сам говорил, что на фронте опаснее…
— Не только я, все так говорят, — ответил Комов. — Ну что ж, действуй. Изучи обстоятельства и принимай меры. Не лезь только на рожон…
Расследованием обстоятельств убийства шофера машины горторга Сергеев занялся в тот же день, начав с опроса водителей, которые знали погибшего. Один из них рассказал: «Выехали мы с Лешкой вместе. Вижу, недалеко от города стоит у обочины лейтенант, а с ним четыре красноармейца. Лейтенант поднял руку, просит подвезти. Ну я не взял: было не по пути и груз у меня не такой, чтобы кого брать, — товару тысячи на полторы… И лейтенант мне не показался: молодой, белявый, как девка, кудрявый, а глаза что лад… А Лешка взял. Грузу у него всего ничего, какую-то сантехнику вез. Небось еще подумал, что с военными будет ехать надежнее: на дорогах-то стали пошаливать…»
Как установил Сергеев, лейтенанта и четырех красноармейцев видели на шоссе другие шоферы, отказывавшиеся их подвезти. Увидев фотографию Чеканова, некоторые подтверждали: да, вроде похож, тоже, мол, из-под фуражки выбивались светлые кудри. Другие пожимали плечами, дескать, не помнят, кудрявый он или стриженый… Ни на ручке дверцы кабины, ни в кузове машины, водитель которой был убит, Вера никаких отпечатков пальцев, похожих на отпечатки Чеканова, не обнаружила. Доложив обо всем Комову, Сергеев получил разрешение на проведение операции «Живец».
Каждое утро, вот уже четвертый день, выезжал он из Сталинграда по направлению к Иловле и обратно на грузовой машине, крытой брезентом. В кузове — наряд милиции, за рулем — он сам, в старой, замасленной спецовке, в томных противосолнечных очках, с перевязанной щекой. Первые три рейса от Сталинграда до Иловли не дали результата: бандиты не обнаруживали себя. Но вот наступило четвертое утро «тихой охоты», где и «охотник» и «дичь» выступали в одном лице.
Легковые и грузовые машины обгоняли Сергеева, которому некуда было торопиться. Пешеходов было мало, шли по одному, по два, но вот впереди показалась группа, и сердце Сергеева забилось быстрее: вдоль обочины шагали четыре солдата, позади молодой лейтенант: «Они!»
Шагали красноармейцы устало, вразброд и не в ногу. Один из них прихрамывал. Лейтенант неторопливо помахивал рукой в такт шагам, о чем-то разговаривая с самым низкорослым, замыкающим группу. Услыхав шум машины, оглянулся, поднял руку.
Сергеев остановился.
— Браток, подвези, ребята совсем притомились…
— Лезьте в кузов, — ответил Сергеев. Он сразу узнал Чеканова. Такая удача взволновала его: от Чеканова могли потянуться ниточки к Хрычу и Саломахе.
«Лейтенант» подал знак, «красноармейцы» полезли в кузов. Сам Чеканов занес было ногу, собираясь сесть в кабину, но на секунду задержался.
— Давай быстрее, времени нет, — поторопил его Сергеев.
Но Чеканов уже догадался, кто перед ним, может быть, узнал по голосу, отскочил от кабины, выхватил пистолет.
Сергеев толкнул дверцу, вывалился на шоссе по другую сторону машины, крикнул:
— Бросай оружие!
Из кузова послышался шум борьбы, раздался крик: «Полундра!» Чеканов несколько раз выстрелил в Сергеева через кабину и побежал прочь от дороги. Спас Сергеева кузов машины. Укрывшись за ним, он еще раз крикнул: «Стой, стрелять буду!»
Чеканов продолжал бежать.
И еще один предупредительный выстрел не остановил Чеканова. Тогда Сергеев несколько раз выстрелил, целясь ему в ноги. Тот упал, выпустив в преследовавших его оперативников остатки обоймы. Но один патрон, видимо, оставил для себя:
— Сволочи! Гады! Живым не дамся!..
Сергеев видел, как Чеканов вскинул пистолет к виску. Раздался еще один, последний выстрел…
Живым задержать Чеканова не удалось, но ликвидировать целую банду, бесчинствовавшую на дорогах, и при этом не потерять ни одного человека — значило действительно в рубашке родиться. Однако с гибелью Чеканова обрывались ниточки, ведущие к его сообщникам, возможно еще более опасным, чем он сам, к Хрычу и Саломахе… Петрусев на допросах от всего отпирался, Чеканов погиб, Хрыч и Саломаха «залегли на дно» и ничем себя не выказывали, их еще предстояло найти и обезвредить…
«Кара-Курт» — «Чёрная смерть» — самый ядовитый паук Средней Азии. Так в годы Великой Отечественной войны называли в наших южных республиках фашистскую свастику.Гитлеровская агентура проделала гигантскую работу в Иране с целью, подготовив фашистский переворот, нанести Советскому Союзу смертельный удар с юга.Советское правительство вынуждено было (исходя из пункта 6 договора с Ираном о сотрудничестве и взаимопомощи, заключенного в 1921 году) срочно ввести в Иран регулярные части Красной Армии. Эта мера не только обезопасила нашу страну от вторжения фашистских орд с юга, но и оградила территорию Ирана от разрушений, сохранила независимость сопредельного государства, сотни тысяч жизней молодых иранцев, курдов, русских, туркмен, фарсов, азербайджанцев.Основной сюжет романа «Кара-Курт» (второй книги романа «Чёрный Беркут») подчинен показу сложной и острой борьбы Среднеазиатского пограничного округа с агентами немецко-фашистской разведки, непрерывно организовывавшей военные диверсии, политические провокации до и после перехода через границу наших войск.Автор, участник Отечественной войны, А.
Этим романом автор завершает свою трилогию (ранее вышли романы «Черный беркут» и «Каракурт») о героизме пограничников в годы Великой Отечественной войны. События разворачиваются на южной границе Советского Союза, в Туркмении. В сопредельной стране гитлеровцы создали свои опорные базы, аэродромы, проложили дороги, завезли вооружение и боеприпасы. Вражеская разведка, нагнетая напряженную обстановку, стремится ввергнуть в войну дружественный нам народ. Советские пограничники помогают Родине обезвредить замыслы врага.
Первые месяцы Советской власти в Туркмении. В пограничный поселок врывается банда белогвардейцев-карателей. Они хватают коммунистов — дорожного рабочего Григория Яковлевича Кайманова и молодого врача Вениамина Фомича Лозового, уводят их к Змеиной горе и там расстреливают. На всю жизнь остается в памяти подростка Яши Кайманова эта зверская расправа белогвардейцев над его отцом и доктором...С этого события начинается новый роман Анатолия Викторовича Чехова.Сложная судьба у главного героя романа — Якова Кайманова.
Две повести Анатолия Чехова и два очерка посвящены пограничникам. В повести «Белое пламя пустыни» рассказывается о борьбе пограничников с бандами басмачей в Средней Азии. Вторая повесть «Передаю цель» знакомит читателя с тревожными буднями воинов границы в наши дни…
Анатолий Викторович Чехов родился в 1921 году в станице Попутной, Краснодарского края. Окончив десятилетку, был призван в армию. Участвовал в Великой Отечественной войне. Награжден орденом Красной Звезды, орденом Славы III степени и медалями. Член КПСС с 1949 года.После войны Анатолий Чехов окончил Литературный институт им. Горького. Опубликовал повесть «У самой границы», сборник рассказов «Командир корабля», очерки «Север зовет».Сборник «След в пустыне» посвящен преимущественно пограничникам. Пограничная служба, как и фронт, проверяет качества человеческого характера.
Никто не услышит, как по мягкой болотной траве пробирается враг. Пограничник услышит… Темной зимней ночью трудно увидеть на снегу белый маскхалат нарушителя. Пограничник увидит… Чей след? Кто здесь прошел? Почему сдвинут камень, сломан куст? Почему вдруг метнулась на дальней поляне косуля? Пограничник все разузнает. Об этой интересной, полной тревог и волнений жизни на границе рассказывает книжка Анатолия Чехова «У самой границы».Анатолий Викторович Чехов опубликовал уже не одну книгу на эту тему: «Пять шагов до горизонта», сборники рассказов «Командир корабля», «След в пустыне», роман «Черный беркут»Военной темой А.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.