Мертвая вода - [75]

Первый же вопрос Шастен вывел всех из неустойчивого равновесия:

— Брюно, ты держишь удар?

Старший Валант с простреленной ногой ошеломленно взглянул на нее. На мгновение ствол ружья опустился, но Брюно тотчас угрожающе нацелил его в то же место:

— Он издевается над нами! Вот уже двадцать пять лет, как он издевается над нами!

— Знаю. Эльза мне все рассказала.

— Эльза тоже должна быть мертва, — прокричал он со слезами на глазах. — Почему она жива? Почему, твою мать?

— Потому что Валант дал ей возможность уехать с Фортеном. С ее отцом.

Новость парализовала всех. Шастен следовало воспользоваться этим кратким мигом, чтобы молодой человек не совершил непоправимого. Другого шанса у нее не будет, все должно сложиться именно сейчас, хотя элементов по-прежнему недоставало.

— Дети не были похищены Фортеном, — сообщила она. — Он уехал вдвоем с Эльзой по просьбе Валанта, как раз в день предполагаемого исчезновения Алекса и Сирила.

Сбитые с толку, Буске и Ромен переглянулись. Они были так ошеломлены, что им только и оставалось, что позволить действовать своему капитану.

— Я к вам обращаюсь, господин мэр. К чему было выдумывать всю эту полицейскую операцию, чтобы заставить Фортена бежать? К чему было объявлять Фортена сезонным рабочим, если он два года скрывался у вас? К чему было позволять ему бежать с Эльзой, а потом заставлять нас искать их, перекапывать весь Авалон и погружаться на дно?

Валант молчал, и тогда ствол ружья с размаху опустился ему на голову. Потекла струйка крови и запачкала воротник его рубашки.

— Говори или сдохнешь! — рявкнул Брюно.

Мэр поднял глаза на сына, словно заранее моля о прощении. О боли в ноге он уже почти не думал.

— Я сделал это ради Авалона, — сдался он, не в силах ответить на все обвинения Ноэми. — Я сделал это ради всех нас. Чтобы спасти плотину. Чтобы спасти то, что позволило деревне не умереть в течение следующих десяти лет. Ребятишки не были ни убиты, ни похищены. Они нашли проход через снятую часть заграждения. Добрались до шахт, устроенных в основании фундамента, и упали в яму глубиной двадцать метров.

Один на голову, вспомнила Ноэми, и это спровоцировало скручивание позвоночника. Другой на спину, при падении сломав и раздробив всю заднюю часть грудной клетки. Так что нет разных причин смерти, как предположил судмедэксперт, а просто два разных падения.

— Кто-то из рабочих сообщил начальнику строительства, и тот оказался перед выбором, — продолжал Валант. — То ли вызывать полицию, то ли меня, мэра. Я так бился за этот проект, он прекрасно знал, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы избежать любых последствий.

— Скрыть несчастный случай только ради стройки?

— Только ради стройки? Да вы ничего не понимаете! Смерти двоих ребятишек достаточно для того, чтобы все застопорилось на время расследования. Потеря миллионов из-за задержки строительства. Все оборудование и сотни рабочих — все остановлено. Еще миллионы ущерба и потери прибыли. Ответственность «Global Water Energy» за отсутствие безопасности на объекте. Весь проект ставится под угрозу! Авалон мог лишиться школы, почтовое отделение уже за год до того позакрывало окошки, нас душила безработица, деревня теряла население — это было недопустимо. В тот момент лучшим способом мне представлялось сделать идеальным подозреваемым Фортена, позволив ему бежать вместе с его криминальным прошлым.

Ноэми передвинула фигуры на шахматной доске так, чтобы направить Валанта туда, куда ей требовалось, все крепче запирая его в логической последовательности минувших событий.

— Так что у вас на руках оказались два детских трупа, которые должны были исчезнуть.

— Да, и действовать надо было быстро, до рассвета, пока не возобновятся строительные работы.

— Поганый вечер, Пьер, — согласилась Шастен. — Почему вы выбрали общинный дом Авалона?

— Перемещение общественных учреждений уже началось, но закрыт был только общинный дом, а оставшееся там старье ни для кого не имело никакой ценности. Никто бы туда не возвратился, а уж тем более в угольный подвал. Я сходил к себе в сарай за двумя пластмассовыми бочками, мы подтянули тела и подняли их.

— Кто «мы»? — спросила Шастен.

— Начальник строительства и я, — уточнил Пьер Валант. И в свинцовом молчании, которым были встречены его слова, продолжал: — А потом я сходил в общинный дом и спрятал детей там. Они были мертвы, мы уже ничего не могли поделать. Стала ли известна правда или нет, это ничего не изменило бы в скорби родителей, но эта правда поставила бы под угрозу будущее всей деревни.

Серж Дорен выпрямился в кресле, в его усталых глазах тлела ненависть:

— Тогда зачем было говорить мне, что они похоронены под стройкой?

— Потому что все пошло не так, как было задумано.

Притаившись, словно зверь, выжидающий удобного момента, чтобы наброситься, Ноэми сосредоточенно вслушивалась в каждое слово, внимательно следила за каждым жестом. И вонзила свои когти в Дорена:

— Так, значит, Валант заверил вас, что дети случайно погибли на стройке и там остались? Но спустя двадцать пять лет, когда ваш сын Алекс был обнаружен на поверхности озера за много сотен метров оттуда, вы поняли, что что-то не так. За этим последовала ваша перепалка на кладбище. Но подобная логика не работает. Почему сразу не пойти и не рассказать полиции? Вы же не сделали ничего плохого, выдать Пьера Валанта проще всего. Разве что в этом деле вам тоже есть в чем себя упрекнуть? Есть что-то, что мешало встрече с представителями власти? Как бы то ни было, вы все же отреагировали. На следующий день после похорон Алекса сарай Пьера Валанта был подожжен, а в него стреляли из восьмимиллиметрового оружия, вероятно из мести. Я могла бы взять ружье, приставленное к затылку Валанта, чтобы отдать его на экспертизу в баллистическую лабораторию. Кстати, прежде я именно так бы и поступила. Но мне и без этого известно, что из него в тот вечер вы уже стреляли на ферме. И что оно заряжено восьмимиллиметровыми пулями.