Мертвая вода - [19]

— Если честно, то практически всех. Я резкая, агрессивная и достаточно упрямая.

— Вы и прежде такой были?

— Вероятно, да, но не настолько. Мне смертельно скучно. Это не деревня, а просто настоящая дыра с почтовым индексом. Не припомню, чтобы я хоть раз улыбнулась с тех пор, как прибыла сюда.

— Очень жаль, улыбка освещает ваше лицо.

— Я его хорошо прячу.

Док не скрыл огорчения.

— Как же вы ошибаетесь… А вы задумывались о функции лица? Поняли, что оно есть отражение наших чувств? На нем можно прочесть печаль, радость, опасения, вопросы, боль — и наслаждение. Словом, оно выражает двадцать и одно чувство, двадцать и одно сообщение, которое вы посылаете другому человеку.

— И даже больше, если учесть ту микромимику, которую любой хороший флик отслеживает во время допроса, — добавила Ноэми.

— Вы превосходно владеете темой, отлично. Так что продолжим. Слепой от рождения не способен использовать этот способ мимического общения. Просто потому, что у него нет опыта визуального взаимодействия. Для самого человека выражение его лица не имеет значения, это всего лишь информация, которой он делится с теми, кто стремится его понять. Лицо представляет один из редких участков нашего тела, который мы не можем увидеть без зеркала. Зато это первое, на что обычно смотрят. Оно целиком для другого человека. Это также единственный участок, который задействует все пять чувств. Он полностью открыт миру. А вы хотели бы скрывать его?

— Предположим, тут дело в страхе — как у начинающей актрисы, которая не выучила текст.

Мельхиор искренне рассмеялся:

— Занятная метафора. Выходит, вы что, собираетесь дождаться, когда снова станете хорошенькой, чтобы показаться? Разве вы полагаете, что принятие себя зависит от красоты? Вы знакомы со статистикой самоубийств в мире модельного бизнеса? Она поразительна. Некоторые манекенщицы несравненно хороши, но несчастны, в то время как другие вполне заурядны и при этом совершенно счастливы. Хотя мы все должны были бы считать себя великолепными. Мы все должны были бы любить себя, не ожидая, когда нас полюбят другие. Вам ведь наверняка известно, что мы очень скудно используем возможности нашего мозга?

— Самое большее — приблизительно на десять процентов.

— Точно. Однако особенно огорчительный факт заключается в том, что мы — это «мы» всего лишь на тридцать процентов. Кто-то на десять, другие на сорок… но полностью — никогда. Мы носим в себе свои раны, тайны, комплексы — и все это не позволяет нам быть цельными, быть совершенными. На Земле почти восемь миллиардов человек, и Господь, если вы в него верите, каждому дал свое лицо, особенное, как код ДНК. Стоит по достоинству оценить его усилия, он сделал большую работу, но вывод таков, что ваше лицо среди восьми миллиардов других — это именно ваше лицо, и вам его не изменить. А теперь вы будете двигаться вперед либо останетесь топтаться на месте.

Ошеломленная, Ноэми выпрямилась на старом кожаном диване:

— Нельзя ли вас попросить во время следующих сеансов быть не таким резким?

— Если вы одарите меня улыбкой, договоримся.

— Посмотрим.

И Ноэми прервала связь.

20

Миновала первая неделя, неторопливая, как дрейфующий континент. Различные правонарушения вроде порчи личного имущества, украденной зерноуборочной машины, разумеется найденной спустя час после преступления ввиду размера добычи. Успешная работа Буске, бывшего сотрудника бригады по борьбе с оборотом наркотиков, который нашел целое поле конопли, но, к сожалению, не поймал его владельца; пара-тройка пьянчужек, оставленных в камере до протрезвления, и тяжкий груз глубокой тоски, что с каждым днем все сильнее наваливалась на капитана. Ноэми не покидало ощущение, что она работает вхолостую. И когда из коридора до нее донеслось слово «исчезновение», она выскочила из кабинета, как чертик из коробки. Она буквально на лету поймала Ромена Валанта, когда тот записывал первые сведения со слов дежурного патруля, и обрушила на него поток нетерпеливых вопросов:

— Кто жертва? Сколько времени прошло после исчезновения? Вы предполагаете облаву? У вас для этого есть обученные собаки?

Под этим напором он уже почти жаждал трагедии, чтобы суметь удовлетворить полицейские аппетиты своего офицера. Сгодилось бы все, что угодно: серийный убийца из детектива, эко-террористы, даже метеорит на деревенской площади.

— Мне очень жаль, капитан, но это всего лишь мадам Сольнье. Девяноста лет от роду. Она сбегает раз в неделю — ничего необычного. Мы незамедлительно обнаружим беглянку в одном из ее излюбленных местечек. В бывшем кинотеатре или в деказвильской медиатеке, на берегу Авалонского озера или на Вольфовой горке в Фирми.

— А какая связь между всеми этими местами?

— Пока не определили… Думаем. Прежде чем пускать в ход тяжелую артиллерию, предлагаю начать с этих мест. Хотя, вообще-то, решать вам.

Плечи Ноэми опустились так скорбно, как у ребенка, которого лишили праздника.

— Нет, вы правы, — сдалась она. — Поступим, как вы предлагаете. Распределяйте силы.

Таким образом, Милк и Буске получили кинозал, медиатеку и озеро, а Ноэми и Валанту предстояло бурить Вольфову горку.