Мертвая ученица - [83]

– Я задержусь, Ди, – сказала Стейси, используя уменьшительное от Девон.

Вуд все еще не могла поверить, как легко между ними установились отношения после того, как она нашла в себе смелость довериться женщине, чья темная кожа и светлые волосы заставляли мужчин выворачивать головы ей вслед. Ее утро начиналось с мысли о Девон, и вечер заканчивался тем же, не говоря уже о многочисленных мыслях о ней в течение дня.

– Это означает, что я должна держать обед наготове или должна есть его в одиночестве? – По голосу подруги Стейси поняла, что та улыбается.

Губы сотрудницы полиции непроизвольно раздвинулись в улыбке. Девон служила в иммиграционном департаменте и прекрасно понимала, что значит «служебный долг». Как раз на прошлой неделе ее срочно вызвали на работу в выходной день, когда они, взявшись за руки, бродили по зоопарку в Дадли.

– Скорее последнее, – призналась Стейси, глядя на экран компьютера.

– Тогда завтра вечером? – спросила ее подруга.

– Обязательно, Ди. И мне очень жаль…

– Все в порядке. Люблю тебя, детка, – закончила разговор Девон.

Ошеломленная, Вуд замерла с трубкой в руке. Ди сама произнесла слово на букву «л». Это слово прозвучало впервые с начала их отношений. Констебль постаралась не обращать внимания на тепло, разлившееся по ее телу, и сказала себе, что Девон использовала это слово промежду прочим, как его используют в разговоре с хорошей подругой или с членом семьи.

«Но она никогда так раньше не говорила», – раздался у нее в мыслях тоненький голосок.

Девушке захотелось немедленно оказаться в квартире Девон и прямо спросить ее, что она имеет в виду и значит ли это то, о чем думает сама Стейси, которая была уверена, что тоже медленно, но верно влюбляется в Ди.

Ей очень хотелось, но это было невозможно.

Потому что найденный ею файл был зашифрован устаревшим шифром. И когда она взломала его, то поняла, что речь в нем идет о пятнадцатилетней девочке по имени Лорейн Питерс.

Глава 81

Пики молча заполнили комнату, освещенную свечами. Их пляшущее пламя превращало фигуры присутствовавших в гротескные силуэты, изгибающиеся на стенах.

Когда все расселись, Джокер посмотрел прямо на пустующий стул.

– Карта была оставлена в кровати Пиготта, – сообщил он.

Все замерли в ожидании. Новая карта означала появление новичка. Все уже раздумывали над вариантами его инициации.

– И он от нее отказался, – закончил председатель собрания.

Карты в недоумении смотрели друг на друга. Комната наполнилась оглушительной тишиной.

– Сэр? – переспросил Король, нарушив протокол.

Джокер пропустил нарушение мимо ушей. В данной ситуации оно было вполне понятно. Насколько он знал, раньше подобное случалось только дважды.

Каждая карта сейчас думала о том же.

Почему кто-то отказывается от возможности стать членом элитного привилегированного общества, которое будет охранять его всю оставшуюся жизнь? Приглашение стать членом общества Пик открывало перед кандидатом доступ к любому члену клуба – прошлому, нынешнему или будущему. К сотням состоятельных, обладающих властью людей во всех сферах человеческой жизни: в медицине, образовании, спорте, экономике, политике и юриспруденции.

Джокер подождал, пока все в комнате осозна́ют эту информацию.

Отказ от предложения был оскорблением всему, во что они верили, отрицанием ценностей, которым они поклонялись в жизни, вызовом братству, которое было превыше всего остального.

– Вы все понимаете, каким должно быть наказание? – спросил Джокер.

По комнате пронесся ропот.

– Доставайте ваши булавки. Время голосовать.

Джокер кивнул Королю, который должен был проголосовать первым. Тот подтолкнул свою булавку к центру стола.

Одна за другой булавки остальных карт оказались там же.

Карты проголосовали.

Джеффри Пиготт отказался от карты Туза, и закончиться это могло только одним.

Джокер знал, что он должен сделать.

Глава 82

Когда Стейси ворвалась в комнату, на ходу снимая свою сумку-мешок, Ким демонстративно посмотрела на часы.

– Прошу прощения, босс, – сказала констебль. – Опоздала на автобус.

– Ты когда вчера ушла, Стейс? – поинтересовалась Стоун, скрещивая руки на груди.

– Где-то что-то около восьми… – туманно ответила девушка.

– Если верить камерам наружного наблюдения, то в девять тридцать, – поправила ее инспектор, не отводя взгляда. – То есть через полтора часа после моего распоряжения.

– Я знаю, босс, просто…

– Знаете что, ребята, – теперь Ким обращалась ко всем сидящим в комнате, – на этой неделе я закончила вашу аттестацию и теперь могу часами рассказывать вам о том, что я отвечаю за ваше физическое и умственное здоровье. Я могу на примерах объяснить вам, как в течение дня снижается ваша эффективность. Если б я захотела, то могла бы вынести вам мозг всеми этими цифрами, касающимися случаев морального истощения и нервных срывов среди полицейских, но, может быть, будет проще, если вы станете отправляться домой, если я вам приказываю?

В ответ раздались три приглушенных звука, выражающих согласие.

Инспектор сама прекрасно понимала, что забота о благополучии сотрудников не была ее сильной стороной. Броситься за любым из них в горящее здание – без проблем, а вот проследить, чтобы они хорошо отдохнули в свободное время, – это уже другое дело.