Мёртвая рука капитана Санчес - [65]

– Это же мангры – заросли таких деревьев… Растут они себе на побережье прямо в морской воде, и неплохо растут, надо сказать, создавая болота, заводи, островки… Сумасшедшие заросли, просто чащи – вот увидите… Целый мир особенный! И кого там только нет: морские черепахи, и крабы, губки, моллюски. Рыбы– пропасть. Туда пастись антилопы приходят, газели… А уж птиц слетается: тысячи аистов, ибисов, цапель, пеликанов. Аисты и цапли – наши, между прочим. На зиму сюда прилетают из Англии, и отлично себя чувствуют. С пеликанами дерутся за место ночлега, представляете?

– Не представляю! – азартно выговорил мистер Трелони.

– И не представите, сэр, – выдохнул доктор, он мрачнел на глазах.

– Почему, Джеймс? – мистер Трелони был ошарашен.

– Потому, что туда никто не суётся, – тут доктор перешёл на зловещий шёпот, а вглядевшись в лицо сквайра, добавил ещё более устрашающе. – Крокодилы, Джордж… Видели когда-нибудь?

– Крокодилов? – переспросил сквайр и замотал головой. – Живых не видел. Только маленькое чучело.

– Крокодилы, Джордж – это такие зубастые твари! Просто отродья!.. Тьфу! – стал рассказывать доктор. – Футов двадцать, а то и больше… Вот такой крокодил на моих глазах утащил юнгу Хиггинса. Как кричал бедный мальчик! Его вопли до сих пор у меня в ушах стоят.

– А стрелять? – вскричал сквайр. – Вы пробовали стрелять, доктор?

– Куда стрелять, сэр? – спросил доктор. – Вода мутная, взбаламучена так, что…

Он замолчал, потом убито выговорил:

– Да стреляли, конечно… Только больше с перепугу.

Мистер Трелони потрясённо притих, застыв без движения.

– Да если бы только крокодилы, – начал опять доктор.

– А кто?.. Змеи?.. Львы?.. Какие-то чудовища? – стал расспрашивать сквайр.

– Да что там змеи… Хотя и их предостаточно, тьфу на них, – ответил доктор и пояснил, наконец: – Малярия, Джордж… Малярия, жёлтая лихорадка и другие не менее опасные тропические болезни, о которых мы ещё толком не знаем… Вот что подстерегает ничего не подозревающего моряка в мангровых лесах. Если бы чудовища!

– Ну, вы уж, доктор, скажете, – возразил ему мистер Трелони, потом помолчал и добавил: – Хотя погибнуть от дизентерии я, например, не хотел бы… Уж как-то очень не героически: умереть от кровавого поноса.

– Вот от дизентерии я вам умереть не дам, – оживился доктор. – Вся команда и офицеры по моему настоятельному требованию с сегодняшнего дня приступают к усиленному поеданию чеснока… Вы видели, сколько у кока Пиррета его лежит в трюме?.. А в Португалии мы запаслись лимонами.

– А я думал – на продажу, – удивился сквайр.

– И на продажу тоже, – ответил доктор, качнув головой для верности.

Они повернули обратно, шли уже в глубоком молчании, глядя себе под ноги, и вскоре вышли к своим шлюпкам.

****

Настало четыре часа пополудни, и к берегу стали приплывать рыбацкие лодки. Это было красивое зрелище – цветные, очень живописные и даже расписные лодки. Из лодок спрыгивали в воду, чтобы затащить их на берег, такие же цветные живописные мужчины: и докрасна загорелые, и чернокожие, очень усталые, в заскорузлой от соли и рыбьей чешуи одежде.

Они выгружали рыбу, иную тут же рубили огромными ножами, выбрасывая внутренности на песок и вытирая окровавленные руки о штаны. Скоро из рыбацкой деревни встречать мужчин, вернувшихся с уловом, пришли женщины в широких накидках. Над ними кружили и кричали птицы, они кидались вниз и дрались за каждую рыбину, отброшенную рыбаками, как негодную.

Доктор заметил, что у одной лодки было совсем невесело. Рыбаки, пришедшие на ней, угрюмо сгружали рыбу и с тоской посматривали в сторону деревни. Слушая мистера Трелони, который начал беспечно болтать о чём-то, доктор искоса поглядывал по сторонам. Кок Пиррет накупил рыбы, и матросы грузили её в шлюпку. Было жарко, шумно, но доктору вдруг показалось, что гул голосов стал стихать.

По берегу медленно разливалась напряжённая тишина: все повернулись по направлению к деревне и глядели на молодую светлокожую женщину, спускающуюся по тропинке. Ветер играл с её золотистыми неприкрытыми волосами и широким подолом юбки, открывая взглядам загорелые ноги. Она быстро шла, всматриваясь в рыбаков, словно искала кого-то, окликала их, но те отвечали ей скупо, пряча глаза.

– О, господи… Неужто утонул кто-то? – воскликнул кок Пиррет.

Он перестал суетиться с рыбой и, приблизившись к джентльменам, смотрел на рыбацкие лодки из-под руки. Боцман Амиго также напрягся и сдвинул со лба на затылок свой чёрный платок. Он поднял кустистые брови и, глядя на рыбачку, уже приготовился вытянуть вперёд пухлые губы, как всегда с ним случалось в минуты глубокой задумчивости. Мистер Трелони, сощурившись от яркого солнца, смотрел в ту же сторону.

Женщина подошла к крайнему баркасу и заговорила с рыбаком, и вдруг закричала, завыла, упав ничком на песчаный берег под ноги окружающих. Она заколотила по бесчувственному песку руками, заходясь в крике, словно хотела добиться от него сочувствия, но песок был нем, а стоявшие вокруг рыбаки мало чем могли её утешить – у них самих была такая же доля. И ещё неизвестно, чья участь лучше: у погибшего рыбака, который нашёл покой в море, или у них, оставшихся жить на этой жестокой проклятой земле.