Мёртвая рука капитана Санчес - [51]

Нельзя сказать, что Сара Уинлоу была совсем уж бесхарактерной женщиной, нет. Когда её мать выражала очередное недовольство поклонником миссис Уинлоу, которых, надо признаться, водилось не так уж и много, молодая Сара выражала бурный протест. У них с матерью дело доходило даже до крика, после которого старшая миссис Уинлоу приглашала доктора, а потом сидела целыми днями в гостиной, пила капли и громко стонала на весь дом, а если и ложилась в постель, то оставляла дверь в свою комнату открытой и опять громко стонала. Когда очередной знакомый Сары Уинлоу сам собой куда-то испарялся, всё шло по-прежнему.

И теперь, когда мать миссис Уинлоу превратилась в маленькую и горбатенькую старушку, у которой слезились подслеповатые глазки, а во рту не было ни одного зуба, миссис Уинлоу сама как-то незаметно состарилась, и вопрос об очередном знакомом навсегда отпал. К тому же старая леди, как это часто бывает со стариками, совсем потеряла память и нуждалась в постоянном присмотре.

Старушка потеряла память, но не потеряла характер: она по-прежнему сидела в своём кресле и по-прежнему пила капли, всем своим видом выражая скорбь по поводу того, что дочь поздно вернулась от единственной подруги, или что прислуга ей нагрубила.

Если реальных поводов не было, то их находил старческий склероз: через определённые промежутки времени, как по ритуалу, но всегда неожиданно, старшая миссис Уинлоу предъявляла дочери очередную претензию. Она громко и гневно выговаривала дочери своё возмущение и уходила, хлопнув дверью, предоставляя ей выбор – бежать по коридору за матерью, пытаясь объясниться, или остаться в комнате и плакать.

Главное, что мать миссис Уинлоу не была «синим чулком». По молодости у неё водились поклонники даже при жизни мужа, потому что женщина она была яркая, натура артистичная, характер имела весёлый и к посторонним – добрый и снисходительный. Только не по отношению к дочери: маленькая, а потом и взрослая Сара своей строгой матери всегда что-то была должна.

И сейчас, когда миссис Уинлоу чувствовала, что к ней самой подступает старость, а то и смерть, она думала: «Неужели я так никогда и не поживу одна в своём доме?» А ещё она хотела – и об этом не принято говорить и, конечно, писать в романах, – чтобы её мать поскорее умерла. Да-да, и не надо в ужасе воздевать руки и закатывать к небу глаза! Может человек хоть в конце жизни пожить своей жизнью?.. Сара Уинлоу просто устала подчиняться.

Но самочувствие пожилой леди было отменное, а Сара Уинлоу за здоровьем и прихотями матери следила тщательно. Поэтому она с ужасом думала, что в своём доме ей никогда не придётся расставить мебель сообразно своим наклонностям. «Ах, как счастлива Гертруда, что ей некому указывать, как жить», – думала миссис Уинлоу, потому что такие мысли невозможно было выговорить вслух даже близкой подруге.

А останься она одна, то тут же, не раздумывая ни на минуту, переехала бы жить в колонию к тёплому морю. Но на робкие предложения дочери переехать старая леди заявляла, что она хочет умереть в своём собственном доме. Ну что тут поделаешь?.. Поэтому заходя утром в комнату матери, чтобы поздороваться, миссис Уинлоу надеялась, что вместо старушки найдёт её хладное тело, надеялась, хоть и ужасно страшилась этого. А между тем всё оставалось по-прежнему: время шло, и Саре Уинлоу казалось, что с ним утекает и её несчастная жизнь.

По капле…

****

Утром следующего дня капитан сам зашёл в почтовое отделение и взял письма, которые всё это время дожидались его по бристольскому адресу. Вернувшись к себе в гостиничный номер, он сел и стал жадно, одно за другим, эти письма читать.

Если, уподобляясь великому Уильяму Шекспиру, считать всю нашу жизнь театром, то можно сказать со всей определённостью, что один опрометчивый поступок в жизни так же мало делает человека подлецом, как и одна дурная роль, сыгранная хорошим актёром на сцене, не делает его сразу плохим актёром. Ведь в жизни наши низменные или возвышенные страсти, – эти неумолимые театральные режиссёры, – подчас поручают нам роли, не спрашивая нашего согласия и не предоставляя нам, увы, никакого выбора. И человек в жизни может осудить свои скверные поступки так же ясно, как хороший актёр может оценить и осудить свою плохую игру на сцене. Поэтому не будем обрушиваться с гневом на несчастного, едва он в жизни, или на сцене, дал слабину, а постараемся вникнуть в его подоплёку и понять его.

Теперь вы спросите, дорогой читатель, к чему это вам так долго рассказывается?.. А дело в том, что у капитана Дэниэла Джозефа Линча в его такой короткой жизни была одна тайна. Тайна, которой он стыдился, о которой нигде не упоминал и о которой старался забыть сам, насколько это возможно.

Дело в том, что наш капитан был женат.

Женился он лет восемнадцати. В ту пору он плавал простым матросом и находился как раз в своей третьей жизненной роли по Шекспиру. Те, кто не помнит эти изумительные строки из комедии «Как вам это понравится», за которые, – даже если бы Шекспир не написал в своей жизни больше ни строчки, – его всё равно можно было бы признать гением, те немедленно должны вбить в поисковой строке слова: «Весь мир – театр».