Мертвая петля для штрафбата - [6]

Практически на всех американских и союзных им авианосцах, занимавших позиции вблизи корейских берегов, базировались спасательные вертолёты, которые по сигналу немедленно поднимались в воздух.

В то время как «вертушки» занимались спасением парашютистов, их действия прикрывали звенья палубных поршневых штурмовиков — «Скайрейдеры», «Сифайеры» и «Корсары», которые изолировали район, не позволяя северокорейским катерам приблизиться к месту падения своих лётчиков. Вертолётчикам требовались считаные секунды на то, чтобы с помощью бортовой лебёдки «выдернуть» пилота из воды и поднять на борт, после чего «сделать ноги». Такие качества впервые появившихся на войне геликоптёров, как быстрота и способность зависнуть над «точкой», приобретали особую ценность в условиях, когда многие спасательные операции проводились вблизи занятого противником берега и успех или провал операции определяли секунды.

Существовала большая опасность того, что если в воде окажется увлёкшийся преследованием врага пилот «МиГа», первыми к нему подоспеют американцы. Затем пленного русского офицера в качестве доказательства участия Советского Союза в корейской войне предъявят мировому сообществу на ближайшей сессии Генассамблеи Организации Объединенных Наций. После этого Сталину больше не удастся отрицать участие своей армии в данном конфликте.

Поэтому советские пилоты в Корее имели строгий приказ: над морем не летать! А в случае угрозы пленения — немедленно застрелиться. Зная об этом, американский охотник чувствовал себя практически неуязвимым. Внезапно атаковав вблизи наших передовых аэродромов, он сразу уходил в сторону залива, не опасаясь преследования. Но именно то обстоятельство, что пилот новейшего «Сейбра» предпочитал одиночные вылазки командной работе, давало шанс успешно завершить операцию «Восточная сабля». Важно было только получить информацию, куда и, главное, когда любитель «свободной охоты» планирует нанести новый визит.

В Корее командование 64-го авиационно-истребительного корпуса располагало достаточно мощной радиолокационной сетью обнаружения воздушных целей, а также системой передовых наземных авианаводчиков. Однако в условиях активно проводившейся неприятелем радиоэлектронной борьбы, а также в связи с несовершенством отечественной электронной техники и сложным гористым рельефом окружающей местности работа подразделений раннего оповещения о воздушной опасности сильно затруднялась. Не было никакой уверенности, что операторы РЛС вовремя заметят на обзорных экранах своих радаров одиночную цель. А ведь только первым, получив сведения о противнике, можно было организовать эффективную засаду.

Не имея надежных сведений о времени взлета и маршруте «Сейбра», генерал Крымов разбил свою группу на пары, которые должны были дежурить на трёх аэродромах первой линии, располагающихся наиболее близко к морю. Именно здесь, скорее всего, должен был вновь появиться чернокожий пират. Летчики вынуждены были часами на полуденной жаре и в предрассветный холод сидеть в тесных кабинах в ожидании сигнала к вылету или вести монотонное воздушное патрулирование на самых опасных направлениях. Но американец был слишком хитёр, чтобы попасться так просто. К тому же его самолёт был оснащён радиолокатором. Да и собственная служба наземной и воздушной разведки наверняка снабжала своего результативного аса самыми оперативными сведениями о воздушной обстановке вблизи советских аэродромов…

И только когда к решению задачи подключилась разведка всех уровней, дело сдвинулось с мёртвой точки. Очень помогли северокорейские товарищи. С их помощью удалось выйти на сотрудника авиабазы южнокорейских ВВС, где дислоцировалось 4-е крыло истребителей «F-86», переброшенное в декабре 1950 года из США. Поданным разведки, именно с этой базы и вылетал американец.

Но как вскоре сообщил информатор, этот парень не принадлежал к данному подразделению. Оказалось, что он вообще гражданский — лётчик-испытатель компании «North American Aviation». Машина, на которой чернокожий тест-пилот устроил настоящий террор вблизи северокорейских аэродромов, оказывается, проходила войсковые испытания в Корее. Его самолёт был доработан по программе «Gun Val». Вместо шести 12,7-мм пулеметов, которые оказались малоэффективными против прочной дюралюминиевой «шкуры» «МиГов», новый «Сейбр» имел батарею из четырёх скорострельных 20-мм пушек Т-160, а также новейшие ракеты «воздух-воздух», улучшенный бортовой радиолокатор и прицел, который проецировал все данные о «взятом на мушку» противнике прямо на лобовое стекло пилотской кабины.

Судя по всему, фирма-производитель рассчитывала с помощью прославленного мастера разящих атак сделать отличную рекламу своей продукции, чтобы на самых выгодных условиях продать самолёт военным.

Прибывшие вместе с группой «Норд» офицеры Разведывательного управления Генерального штаба вскоре ознакомили Крымова со справкой на американского лётчика. Досье было оперативно получено из Москвы.

По данным разведки американца звали Филипп Эсла. Он представлял собой, пожалуй, самый популярный архетип воина, сложившийся ещё в эпосах бронзового века, подхваченный средневековыми менестрелями и доведённый до совершенства современными средствами массовой информации: этакий непокорный, харизматичный герой-повеса, нарушающий все правила в бою, да и вне его предпочитающий жить по собственным правилам.