Мертвая лилия - [3]

   Бриджит при мысли о женихе нахмурилась, вспомнив, как он разoзлился, когда Видящие, маги из полицейского департамента, могущие общаться с миром духов и мертвецов, обратились за помощью к болотным ведьмам, чтобы раскрыть делo Стефани Блэк – девушку убили накануне свадьбы. И убийца явно не был человеком – только тварь с Той Стороны могла выпить жизненную силу и кровь, превратив тело в подобие мумии.

   Говорят, по улицам Нового Οрлеана ходит древнее зло.

   Говорят, оно слишком голодное и алчное. И одной Стефани ему будет мало.

   Неуҗели Катрина – следующая?..

   – Не должна ты в это лезть! Прав Нэйтон был, когда хотел отстранить тебя от расследования! – строго сказал господин Флёр и ещё больше нахмурился – меж бровей пролегли две глубокие морщины. – Ты должна вести себя прилично, Бриджит! Ты леди! Ты должна чтить память своего рода! Плата за магию – жизнь! И ты это знаешь! Мы обратимся к науке! И вообще… зря, зя я разрешил тебе идти работать. Зря… Это позорит наш род. Твои предки основали этот город, Бриджит. Οни наверняка в гробах переворачиваются! А что делаешь вместо того ты – приличная девушка старинной фамилии? Ты мотаешься с мужчинами в совершенно непотребном виде! Γлядя на отребье всяческое! Глядя на бездомных и воров!

   Опять началось – и отповедь отца раздражала и злила Бриджит. Как и его ослиное упрямство. Катрина сгорает от неведомой болезни, врачи разводят руками, не в силах помочь ей, а он смеет говорить о чести? Какая к черту честь! Нужно спасать сестру! Почему-то Бриджит знала абсолютно точно – эту ночь ее сестра может не пережить. И нужно срочно что-то делать. Может, те старые сны про Призрачный Карнавал и господина Смерть были в руку? Может, в этом спасение для Катрины? В том, чтобы позвать Смерть и заключить с ней договор? Попытаться отвести ее от сестры…

   Как бы там ни было, Бриджит понимала – нужно позвать Самди, и он придет. Обязательно придет. Это ее последний шанс.

   Откупить жизнь сестры – пусть даже придется отдать что-то взамен. Пускай. Бриджит не может смотреть, как та угасает свечой на ветру. Она не простит себе, если Катрина умрет, а они так ничего и не сделали!

   Бриджит нервно передернула плечами, а потом резко повернулась к окну и дернула створку – тут же запах дыма и прелых листьев, жасмина и роз вoрвался в комнату. Пламя в камине задрoжало, вспыхнуло, рассыпаясь золотистыми искрами за решетку – словно огненные мотыльки заплясали.

   – Закрой! Не смей впускать Его! – закричал старик, бросаясь к окну, но вихрь из пепла и сухих листьев уже закружил посреди комнаты, подхватил его и вынес прочь.

   Двери с грохотом закрылись, и некоторое время лишь визгливый крик господина Флёра стоял в коридоре, пока несчастный колотил по ней кулаками. Потом все стихло. Словно бы старика кто-то заставил замолчать. Но Бриджит меньше всего сейчас переживала об отце.

   Она Звала. Она стояла у открытого окна и Звала Того-Кто-Ходит-В-Ночи. Звала его сердцем, едва слышно шевеля губами. Ни звука, ни шепотка… лишь магия древнего Зова, о котором она узнала в своих странных снах. Там она жила в старинном доме на Французском бульваре, там была она одинока и опасна. Там она принадлежала самой себе. И она Звала Барона, пристально вглядываясь в ночь – до рези в уставших глазах, до огненных мотыльков, до темных водоворотов и радужных огней.

   Во сне она не раз делала это, свешиваясь с перил балкона, увитого алыми розами.

   Во снe она была королевой Призрачного Карнавала, и знала, как именно позвать мистера Смерть.

   Во сне она была его мертвой невестой.

   И ее звали – маман Бриджит. Она это точно помнила.

   Но это было во сне, и это было легко и просто. А сейчас страх сковал сердце, руки дрожали, и казалось – ещё мгновение, ноги подкосятся, и Бриджит срезанным цветком, мертвой лилией, упадет в объятия Иной ночи. И останется там навсегда.

   Но вот дрожь прошла, ветер даже стих – и показалось, что где-то вдалеке раздался стук подкованных каблуков. И музыка – лихая, звонкая, карнавальная – плеснулась с той стороны мира. С Изнанки. Границы миров стерлись, подернулись зеленоватым туманом, так похожим на тот туман, что стелется на рекой в дождливые дни.

   Страх прошел. Он исчез, будто его и не было. Веселье и хмельное ожидание чего-то чудесного – вот что было в сердце.

   Бриджит удобно устроилась на подоконнике, подперев ладонями лицо.

   – Ты пришел? - спросила она у сумрака.

   Тишина. И Бриджит поняла, что мало позвать Барона – иногда нужно самой сделать первый шаг. Усмехнулась, сощурила глаза, отчего стала похожа на черную кошку. Испанка с примесью индейской крови – что, впрочем, господином Флёром тщательно скрывалось от общественности, ведь правду о ее матери и капле грязной крови он узнал слишком поздно – черноволосая и кареглазая, она была слишком смугла. Но Нэйтону нравилась ее внешность дикарки и грива вьющихся волос, спадающих ниже талии. Нэйтон… Подумав о нем, Бриджит задрожала от ужаса, но тут же вспомнила, какая бледная была сегодня Катрина. Сестра умирала… и никто не сможет ей помочь.

   – Забери меня! Слышишь? Я – твоя! – кричит Бриджит в ночь, боясь передумать. Зажмурившись, цепляется за подоконник и ставни, задыхаясь от резких порывов ветра, что лезвием скользят по горлу.