Мертвая голова - [57]

– Вполне! – ответил Бруно.

– Я думал, что, может быть, стесню вас этим.

– Нисколько.

Бригадир перекрестился, сел за стол и бросился на бараний окорок. При этом у него был вид человека, совесть которого может быть вполне спокойна, ведь он знал, что в трудную минуту исполнит все, что только положено сделать солдату. Бруно не уступал ему; и, глядя на этих двоих, евших и пивших за одним столом, никто не сказал бы, что еще час тому назад каждый из них сделал бы все, чтобы убить другого.

Некоторое время оба молчали, отчасти потому, что не хотели отвлекаться от важного дела, отчасти потому, что мысли их были заняты друг другом. Паоло Томмази первым прервал молчание и все-таки высказал свое беспокойство.

– Друг, – произнес он, – вы отлично угощаете, это правда, и у вас хорошее вино, и вообще, вы очень радушный хозяин, но мне было бы гораздо спокойнее, если бы я знал, когда выберусь отсюда.

– Да завтра, я полагаю.

– Вы не оставите меня у себя в плену?

– В плену? А на кой черт вы мне сдались?

– Гм! – сказал бригадир. – Недурно. Но, – продолжал он с видимым смущением, – это еще не все.

– Чего же еще? – спросил Бруно, подливая ему вина.

– Дело, видите ли, в том, что… в общем, это очень щекотливый вопрос.

– Говорите, я вас слушаю.

– А вы не рассердитесь?

– Кажется, пора бы вам знать мой характер.

– Это верно, вы не обидчивы, я это знаю. Я хотел сказать, что я ехал не один.

– А, верно, с вами было четверо жандармов.

– Я не о них говорю. Была еще повозка… – Произнести эти слова вслух стоило бригадиру немалых усилий.

– Повозка стоит во дворе.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил бригадир, – но, вы понимаете, не могу же я уйти отсюда без повозки, раз они мне ее доверили.

– Вы с ней и уйдете.

– И она будет в целости?

– Гм! – ухмыльнулся Бруно. – Кое-чего, конечно, не досчитаетесь, но, в общем, я возьму ровно столько, сколько мне необходимо иметь в данный момент.

– А вам много надо?

– Три тысячи унций.

– Это очень благородно, другой бы на вашем месте не постеснялся.

– Кроме того, я дам вам расписку, будьте спокойны.

– Кстати, о расписке! У меня были бумаги в сумке на седле, – вспомнил бригадир.

– Не беспокойтесь, – ответил Бруно, – вот они.

– Вы оказываете мне громадную услугу…

– Да, я знаю, – сказал Бруно, – я просмотрел эти бумаги, для вас они, пожалуй, действительно очень важны. Вот ваш бригадирский билет – там я сделал приписку о том, что, по моему мнению, вы заслуживаете производства в унтер-офицеры, затем описание моих примет, к которому я также осмелился прибавить «неуязвимый» и, наконец, письмо его сиятельства вице-короля к графине Джемме де Кастельнуово. Я лично слишком многим обязан этой даме, чтобы чинить препятствия ее любовной переписке. Берите ваши бумаги, выпьем еще по стакану и спокойной ночи. Завтра в пять часов утра вам придется покинуть это место. Днем, поверьте мне, путешествовать гораздо безопаснее, чем ночью, тем более что вы не всегда можете попасть в такие хорошие руки, как мои.

– Мне кажется, вы правы, – сказал Томмази, складывая бумаги. – Вы гораздо честнее, чем многие другие известные мне честные люди.

– Я очень рад, что вы такого мнения обо мне, тем спокойнее вам будет спать. Кстати, должен вас предупредить: не вздумайте спускаться вниз, во двор, а то мои собаки вас растерзают.

– Спасибо за предупреждение, – ответил бригадир.

– Спокойной ночи, – сказал Бруно и вышел из комнаты, предоставляя бригадиру возможность закончить ужин и лечь спать, когда ему заблагорассудится.

На другой день, в пять часов утра, как и было условлено, Бруно снова вошел в комнату своего гостя. Тот был уже на ногах и готов к отъезду. Паскаль спустился вместе с ним во двор и проводил до ворот. Повозку уже запрягли. Тут же стояла чудная верховая лошадь, на которую была надета вся сбруя с того коня, чьи ноги Али подрезал своим ятаганом. Бруно попросил бригадира принять этот подарок на память о нем. Бригадир не заставил себя долго упрашивать: он сел на лошадь, стегнул лошадей, запряженных в повозку, и поехал, пребывая в восторге от своего нового знакомого. Бруно смотрел ему вслед и, когда тот отъехал шагов на двадцать, прокричал ему:

– А главное, не забудьте отдать прекрасной графине Джемме письма князя де Карини!

Томмази кивнул головой и скрылся за поворотом.

Читателю, конечно, небезынтересно, как случилось так, что Паскаль Бруно не был убит выстрелом из карабина Паоло Томмази. На этот счет нам известно только то, что рассказал нам синьор Чезаре Алетто, нотариус из Кальварузо. Возможно, что по дороге от места, где была устроена засада, до крепости бандит из предосторожности вынул пулю из заряда карабина. Что касается Паоло Томмази, то он всегда держался того мнения, что тут не обошлось без колдовства. Что ж, предоставим читателю возможность самому разобраться в этих двух взглядах и остановиться на том из них, который покажется ему наиболее правдивым.

VII

Слухи об этих происшествиях не задержались в одних только окрестностях Баузо. По всей Сицилии только и говорили что об отважном разбойнике, забравшем в свое владение крепость Кастельнуово, который подобно орлу нападал на свою равнину, но только для того, чтобы наказывать сильных и защитить слабых. Так что не стоит удивляться тому, что о герое нашего рассказа говорили даже в салонах князя де Бутера во время праздника, который он давал в своем дворце на Морской площади.