Мертвая - [81]
Сомневаюсь, чтобы эта богиня нуждалась в сушеных крысах.
И жабьи ноги ей зачем?
Она присутствует в нашем мире, привечая тех, кого сжирает жажда знаний. И пусть храмы ее открыты ныне для всех, но отвечает богиня лишь избранных. Те же, кто отмечен печатью ее, теряют интерес ко всему, что происходит в мире...
Бабушка говорила, что они опасны, ибо разум в чистом виде далек от такой иррациональной глупости, как мораль. Совесть же ему вовсе не ведома... существует лишь целесообразность.
Все не то.
Не так.
Девять культов, каждому из которых посвящена глава... и десятая, отведенная под ритуалы кровавые.
Здесь я их и нашла.
Когда готова была уже закрыть книгу, поскольку мало того, что монах изволил подробнейшим образом описать некоторые обряды, так порой он и зарисовывал. А зрелище человека, из разрезанного брюха которого вытягивали кишки, не совсем то, что подходит для юной леди.
...или вот сожжение.
...или...
Я пробежалась по строкам. Хмыкнула и закрыла книгу. Конечно, выносить их из библиотеки не рекомендовалось, но... если ненадолго... и немного... иначе мы здесь несколько дней просидим. И я решительно сняла еще несколько томов.
...Откровения безумия, написанные моим предком, пережившим смуту.
Краткий справочник запретных ритуалов, судя по толщине, краткостью грешивший.
Книгу крови.
И еще одну, даже книгой не являвшуюся. Сшитые наспех листы, завернутые в кусок кожи. Но знак моей богини вспыхнул, стоило прикоснуться к ней, а к подобным рекомендациям я прислушивалась. Поэтому, повинуясь ощущениям своим сняла с полки еще один фолиант.
А кожа явно человеческая.
И темные веревки, перетягивающие книгу, будто кто-то опасался, что она возьмет и откроется, выглядели весьма внушительно.
Но больше ни знаков, ни...
Разве что острые бронзовые уголки.
И полустертый отпечаток детской ладони.
В классификаторе книга значилась, как «Отворение врат» неизвестного автора, и рядом стояла характерная пометка, что трогать ее не стоит. Но вот...
Ко мне она ластилась, звала, обещала помочь. А я... я всего-навсего слабая женщина, поэтому, подняв башню из книг, решительно двинулась к выходу из библиотеки. Книга была нужна. Чую это...
...но ее нужность не умоляла ее опасности.
- Уже? - Вильгельм проворно отскочил от статуи и руки за спину спрятал. Все-таки время здесь действительно течет иначе. - Я просто посмотреть хотел... поближе... и вообще...
- Ага, - я протянула ему книги. - Нам пора.
- А...
- Придется будить или оставить. Понимаешь...
Сложно объяснить, но это место устало. Оно ценило тишину, которую мы нарушили. Да и... просьбы были исполнены, а дела сделаны. Мы же давно вышли из того возраста, когда могли претендовать на то, чтобы пользоваться убежищем просто так.
- Да чувствую, - он зябко повел плечами. И книги взял-таки. Присмотрелся. Вздохнул. - А ты знаешь, я обязан их изъять и сжечь.
- Обойдешься.
Даром что ли род мой принес присягу? Должны же быть у спасителей королевства и верных слуг Его императорского величества свои привилегии.
- У нас разрешение есть... бессрочное.
...и выданное, к слову, не только имперской канцелярией, но и неким орденом, который только-только входил в силу и искал поддержки.
- Хорошо... наверное. Тяжелые, мать его... буди уже красавца... а то ощущение, что с меня вот-вот шкуру снимут.
Глава 30
Глава 30
...спускались мы куда дольше, чем поднимались.
И уже внизу Диттер, разбуженный весьма недружеским тычком в ребра, поинтересовался:
- Что случилось?
- Продали тебя... - буркнул Вильгельм, пытаясь удержать стопку книг. Нет, я могла бы взять одну... или две... или даже три, но мне нравилось смотреть, как он пыхтит, сопит и бросает косые взгляды, не решаясь меж тем попросить о помощи.
А на Диттера, который сунулся было к книгам, рыкнул так, что и я вздрогнула.
Хочет сам?
Пускай.
Не в моих привычках препятствовать чужим подвигам.
- Хорошую цену взяли?
- За тебя? Не смеши... - на лестницу, которая поднималась в подвалы, Вильгельм смотрел как на кровного врага.
- Она даст тебе отсрочку. До конца этого дела.
Он имел право знать, и Вильгельм с этим был согласен, но место, время и душевное состояние его не способствовали приросту любви к ближним. Вообще из него отличный темный вышел бы...
- Но потом, - я облизала губу. - Боюсь, тебе станет... совсем плохо.
- Ага...
Предупреждение, кажется, не слишком его впечатлило.
- Отсрочка... это хорошо... это... замечательно.
- А что потом сдохнешь, не пугает? - поинтересовался Вильгельм. И Диттер махнул:
- Отбоялся уже... и сдохну я в любом случае, тут без вариантов. Отсрочка же... - его улыбка была широка. - Это отлично... книги давай, не будь жлобом.
- Я не жлоб.
- Ты только учишься, я знаю...
- А ты...
- А я силой смерти ныне здоров, так что не надо мне тут...
- Не надо, - Вильгельм криво усмехнулся, - так не надо...
И книги отдал.
Все.
А Диттер только крякнул и...
...забавно наблюдать за ними. Мне кажется, бабушке они бы понравились, причем оба...
Наверху стояла ночь.
Глухая.
Черная.
И беззвездная. Словно призывающая сотворить какое-нибудь приличное злодейство. Стрекотали цикады, но и в песне их чудились похоронные мотивы. Диттер остановился, задрал голову и меланхолично произнес:
Жилищный вопрос не только москвичей испортил. Вот и здесь свела судьба под одной крышей честную советскую ведьму, двуипостасного, птицу-гамаюн да еще диву с ребенком. И это не считая людей обычных, которым и без нелюдей нелегко приходится. А тут еще на освободившуюся жилплощадь, которая многих манила, новый жилец появляется. Он молод, одарен и при погонах. Хорош собою и, самое главное, возмутительно холост. И появление его грозит нарушить хрупкий коммунальный мир, ведь с мужчинами после недавней войны еще сложнее, чем с жилплощадью.Вот только Астре этот жилец весьма подозрителен.И она честно старается держаться от него подальше.
Что делать старой деве, если жизнь не слишком ладится? Завести кота. А потом еще сорок. Попасть в другой мир. Обжиться в зачарованном доме. Свести знакомство с призраком бывшего хозяина. Посеред ночи прогуляться в зачарованный лес и спасти добра молодца. Помочь соседям и людям простым, ведьмовской помощи жаждущим. И заодно уж пристроить четыре десятка котов в добрые руки. Благо, в этом мире о котах и не слышали. Ничего, Стася справится. Наверное. Двухтомник.
Что делать, если в родном селе женихов достойных днем с огнем не найти, а замуж хочется? Ответ прост: предстоит Зославе дорога дальняя и дом казенный, сиречь Акадэмия, в коей весь свет царствия Росского собрался. Глядишь, и сыщется серед бояр да людей служивых тот, кто по сердцу придется внучке берендеевой. А коль и нет, то знания всяко лишними не будут, в Барсуках-то родных целительница хорошая надобна. Вот только приведет судьба Зославу не на целительский факультет, а на боевой, что девке вовсе неприлично.
Если вас вернули в мир живых, значит, это кому-то нужно. Во всяком случае, у меня самой не было ни малейших причин воскресать. Впрочем, жаловаться я тоже не собираюсь, хотя родственники, уже поделившие мое состояние, возвращению не обрадовались. И не только они. Мое воскрешение милостью Плясуньи, покровительствующей нашему роду, неожиданно затронуло слишком многих. В числе их и давний враг нашего рода, почти истребивший его, и члены таинственной секты «Черного лотоса», проповедующей право сильных убивать, и даже древние такхары, желающие извести всех, кто поклоняется моей богине. И что мне делать? Смириться с нынешним моим состоянием. Выжить. Найти и наказать виновных, исполняя божественную волю.
Тельма знала: она должна стать лучшей в своем деле, если хочет добиться справедливости и доказать, что ее мать, прекрасная Элиза, была убита. Мэйнфорд знал: рано или поздно он окажется в сумасшедшем доме, ведь проклятие семьи не отменить. И что за беда, если безумие поразит не только его, но и весь город? Кохэн, масеуалле-изгнанник, знал: старые боги не ушли, как бы ни хотели того новые хозяева мира. И дверь в Бездну, где они заперты, вот-вот откроется. Достаточно одной капли крови. Кто ее прольет? Не важно.
Маргарита знала, что в этой жизни ничего не достается даром. И если уж выпал шанс изменить свою жизнь к лучшему, то надо держаться за него и руками, и ногами, и новообретенным даром. А то, что окружающие насчет этого дара и самой Маргариты имеют собственные планы, так это исключительно их проблемы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Спустя столетия многие эльфы будут проклинать тот день, когда два клана решили прекратить извечную вражду меж ними. Одни будут костерить нерешительность принца, испугавшегося свалившейся на него ответственности. Другие сквозь зубы будут произносить имена правящего дома светлых. И лишь немногие будут знать правду - все они в тот момент оказались лишь инструментом в руках "мудрых прародителей", что решили завершить игру, затеянную их "детьми". Так кого же на самом деле стоит проклинать?
История больно бьет тех, кто забывает ее уроки. Но иногда может и объяснить доходчиво…
Вы считаете, что американцы во второй мировой не воевали? Возможно, у вас будет повод изменить свое мнение…
Небольшой рассказ, посвященный всем «неизвестным фотографам», частенько появляющимся на площадках реконструкций вдруг откуда не возьмись. Абсолютно все возможные совпадения случайны.
