«Мерседес» на тротуаре - [50]

Все-таки я идиот. Как ребенок радовался, что заставил покойного Валеру катать себя по городу, вместо того, что бы вытянуть из него все подробности истории с джипом. Теперь он уже ничего не расскажет.

Забыв данную Кате клятву, начинаю быстро одеваться. Нужно срочно показаться в магазине господина Волобуева и выяснить у миленькой продавщицы. На каком именно джипе ей не удалось покататься. Прихватываю журнал с фотографиями Mercedes серии G и выбегаю на улицу.

* * *

Прелестная дамочка с тем же полусонным выражением лица стоит в окружении бразильских бабочек. Ощущение такое, что я вышел из магазина пять секунд назад и снова вернулся.

— Здравствуйте. — Я широко улыбаюсь, изображая персонаж рекламы жевательной резинки. — Как поживают ваши бабочки? — Продавщица меня узнает. Делает строгое лицо:

— А вы, собственно, кто? — Вот тебе и на… Зачем я улыбался? Зачем насиловал умирающие синяки, растягивая рот до ушей? На кого растрачивал свое природное обаяние?

— Мы так мило на днях поговорили, и вот: вы меня уже не помните. — Я не скрываю, что расстроен.

— Почему не помню, помню. Но мне не понятен ваш интерес к нашему магазину. Почем я знаю, может быть, вы из милиции или налоговой инспекции? Ходите, разнюхиваете, а потом устроите проверку. А меня уволят. — Она ухитряется выдать весь монолог на одном дыхании. К словам «меня уволят» воздуха в бедняжке не остается совсем и трагический полушепот заставляет меня прослезиться от сочувствия.

— Да что вы, как можно. Я обычный журналист. Пишу статью о рынке запчастей. Хотел о вашем магазине написать. Вот и вся моя корысть. — Преданно заглядываю в большие бессмысленные голубые глазки. — Девушка, как вы могли обо мне так плохо подумать. Я и органы? В смысле, налоговые органы. Нонсенс!

Красивое слово «нонсенс» производит на продавщицу неизгладимое впечатление. Она еще трепыхается заявив:

— А кто вас знает? — Но уже начинает улыбаться. И тон становится игривым.

— Что значит: кто меня знает. Да я самый известный журналист в городе. Все лучшие статьи, это мои детища. Хотите, я вас напишу? — На эмоциональном пике небрежно кидаю на прилавок журнал, раскрытый на статье о G500 и лезу в карман за блокнотом.

— Да что вы? Какие глупости говорите… — Продавщица пунцовеет на глазах. — Кто про меня читать станет? — Она смущенно хватает журнал с прилавка и начинает его лихорадочно перелистывать.

— Если не писать о красивых женщинах, то для чего вообще нужна журналистика? — С пафосом декламирую я.

— Скажете тоже, красивая… — Бедняжка никак не может понять, чего я от нее хочу. — А вы, что автомобилист? — Она как в воду смотрит. Именно этого вопроса я от нее и жду.

— А то, как же. Заядлый и со стажем. — Не задумываясь, вру я.

— И тачка своя есть?

— Даже две. Одна на огороде, для навоза, а на второй сам езжу.

— Ну, вы и шутник. — Девочка постепенно приходит в себя. По-моему, она уже созрела для написания статьи. — А какая у вас машина?

Все складывается волшебно. Если бы я предварительно написал сценарий этого эпизода и заставил продавщицу выучить свою роль, все равно, не вышло бы лучше.

— У меня курятник на колесах. Вот такой. — Я разворачиваю журнал и показываю фотографию G500.

— Да ну. Врете вы все. Эта тачка пол нашего магазина стоит. Бешенные бабки. Таких в городе только пять или шесть. — Она уже не строжится. Она уже кокетничает.

— Вы ошибаетесь: бабок в городе значительно больше. Только в моем подъезде человек десять.

— Да ну вас! Какой смешной. Я про Мерседесы.

— А вы почем знаете, сколько таких Мерседесов в городе? У вас муж в ГАИ работает? — Тоже непроизвольно начинаю играть глазами. Сколько, все же, во мне от обезьяны…

— Какой вы, в натуре, забавный, мужчина. — Продавщица быстро отправляет растрепавшуюся прядку за ушко. — Я же вам еще в тот раз рассказывала.

— О чем? — Делаю вид, что вовсе забыл содержание нашего прошлого разговора.

— Ну, как же. Я, такая, стояла здесь. А вы, такой, подкатили и про «крышу» расспрашивали.

— Я? Такой? Подкатил? Про крышу? У вас что-то с крышей? Потолок протекает?

— Какой вы шутник, мужчина. Крыша — это бандиты, охрана наша. — Вот ведь страна: бандиты и охрана слова синонимы! — Кусок хвастал, мол, в городе такая тачка только у него и губернатора! — Ура! Все сходится. Я прозорлив как Ванга.

— А, вспомнил! Это те типы, которые обещали покатать и обманули. — Наконец, побеждаю склероз. Но восстановление функций памяти, продавщицу не радует. Наоборот, она мрачнеет.

— Все вы, мужики, трепачи. Только бы девушек обманывать. — Ах, бедненькая, как тебе от нашего брата досталось.

— Лиля, почему опять болтаете на работе? — Оглядываюсь на голос и вижу перед собой Геннадия Георгиевича Волобуева собственной персоной. Стоит, этакий вальяжный барин и недовольно грозит пальчиком своей подчиненной. А пальчики — тема отдельного разговора. На них содержимое небольшого ювелирного магазина. Перстенечки и колечки с камешками и без. Бронированные пальчики, на позолоченной ручке. Серый костюм-тройка, белая рубашка, строгий галстук, поверх галстука золотая цепь грамм на четыреста. Неплохо живут бывшие продавцы пива.

— Она не болтает. — Вступаюсь за неоднократно обманутую мужчинами, несчастную продавщицу. — Девушка содействует написанию объективной статьи об успешной деятельности, руководимой вами, фирмы. — Не перестаю себе удивляться. Неужели нельзя сказать тоже самое, но человеческим языком?