«Мерседес» на тротуаре - [16]

— Тогда иди. — Успею. Как ты думаешь, твой махинатор мог подстроить наезд?

— Геннадий Георгиевич Волобуев? Вряд ли, — Лешка под одеялом пожимает плечами, — трусоват он для таких серьезных решений.

— Со страху самые жуткие преступления и совершаются. — Замечаю я с умным видом. Как будто изучил криминальную статистику за последние пару сотен лет и получил комментарии психолога в качестве приложения. — Хорошо, у тебя на руках есть документы, подтверждающие кражу?

— Дискеты. Я их базу данных брал, нужно было ошибочку исправить. Там в Фокс Про забавный эффектик вылезает… — Сейчас главное Лешку остановить. Как только он переходит на свой птичий язык: смесь программистских и бухгалтерских терминов, я начинаю чувствовать себя тупым и усталым.

— Подожди со своим Фокс-Про, скажи лучше: где дискеты? — перебиваю Лешку совершенно бесцеремонно.

— Дома. Спроси у Ларисы. Они в синей коробке лежат. — Это уже кое-что. Во всяком случае, зацепочка появилась. Снова гляжу на часы. До времени «Ч» — три минуты. Только добежать.

— Ладно, Леха, выздоравливай. Пора мне. — Оставляю принесенную снедь. Судя по всему, Лешка от голодной смерти не умрет. У него в тумбочке и на ней гора жертвоприношений, как на алтаре перед языческим божком. Но от вчерашней палки докторской колбасы нет и следа. — Ты кому мою колбасу сплавил. Если Лариске — не за что не прощу.

— Не знал, что у меня брат — жадина. Успокойся, я колбасой с медперсоналом поделился. Кстати, тобой Екатерина Владимировна интересовалась. Очень деликатно, но очень настойчиво.

— Какая Екатерина Владимировна? — Настораживаюсь я.

— Такая: серые глаза, симпатичная мордашка, черные реснички. — Словесный портрет абсолютно точен. Это она. Я почти счастлив.

— И что ты сказал?

— Ничего особенного. Сказал, что хороший парень. Работаешь дворником, но из запоя иногда выходишь.

— …? — Я теряю дар речи. Такой подлости от родного брата я никак не ожидал.

— Чего уставился? Не дай Бог, тебя окрутит — будешь до самой смерти с ней мучиться. Она, змея, мне такие уколы назначила, что на спине лежать — сил нет, а перевернуться не могу-нога на вытяжке. Да ты не расстраивайся: именно за ангельской внешностью скрываются самые страшные садисты. Поверь на слово. И можешь меня не благодарить.

Что, что, а уж благодарить я его точно не стану.

21 декабря

Снова утро. Пью кофе и смотрю отечественный боевик по телевизору. Смотрю и завидую. Как у них все ловко поставлено. Главный герой имеет четыре версии преступления и пятерых подчиненных — мальчиков на побегушках. Пока он, изображая титана мысли, задумчиво скребет затылок, размышляя над очередным ходом, мальчики опрашивают свидетелей, собирают улики, отрабатывают все четыре версии одновременно. У меня, собственно, и версии только две. А мальчиков на побегушках, так и вообще — вовсе нет. Полная самостоятельность. За что хвататься? Пойти в гараж, поинтересоваться запутанной судьбой регистрационного номера с почившего «запорожца» или заняться президентом «ТетраТех» Геннадием Георгиевичем Волобуевым? К тому же вчера, буквально из постели вытащил главный редактор журнала. Срочно нужна статья. Опять клиенты жаждут прославить в веках нечто непродаваемое. Не то компьютер, не то калькулятор «Феликс». Материал необходимо забирать сегодня. А статью отдать завтра. У шахматистов это называется красиво: «цейтнот». Я именую такое состояние значительно проще и простоязычнее: запарка.

Вопрос с планами на день решается элементарно: кидаю монетку. Новенький рубль несколько секунд трепыхается в воздухе, сопротивляясь силе тяжести, и падает решкой вверх. Еще бы вспомнить, что я загадал на «решку». Отсутствие мыслей всегда приводит к силовому решению. Это аксиома. Мне почему-то кажется, что посещение гаражного кооператива требует меньшей предварительной подготовки. Мои вчерашние благие намерения о тщательной проработке деталей следственных мероприятий, так и остались намерениями. В связи с чем, «решке» присваивается гаражная версия.

Кооператив «Роща» — славное место. Дорога. По одну сторону собственно роща. Настоящая, полноценная роща, в которой растут настоящие, почти дикие деревья. Летом можно собирать ягоду, а по осени — грибы. По правую сторону дороги ровные шеренги капитальных гаражей и кривоватый «шанхай» их металлических собратьев. Одинаково подходящее место для распития пива в мужской компании и исполнения приговоров сибирской триады.

Вагончик сторожа нахожу без особых проблем. Стучу в дверь, одновременно пытаясь выдернуть ботинок из зубов, неведомо откуда возникшей шавки. У собаки пасть маленькая, но цепкая. Либо ее плохо кормят и она не желает выпускать изо рта лакомый кусок, либо ей надоело зимой шляться по морозу босиком и она имеет виды на мою обувь. Я так увлекаюсь процессом стряхивания барбоса, что не сразу замечаю зрителей. Точнее зрителя. В мутное, сто лет не мытое окно сторожки, задумчиво глядит усатая, морщинистая физиономия. Мужичонка, по всему видно, пенсионер со стажем, не торопиться открывать дверь. Ему любопытно, что с моей ноги соскочит раньше: собака или ботинок.

— Не отстанешь — Брыську позову! — Говорю собаке сердито. Это страшная угроза. Мой кот имеет одну, но пламенную страсть: обожает гонять собак. Без учета их габаритов и весовой категории. Втыкает когти в нос, висит и орет. У редкого барбоса нервная система выдерживает это испытание.