Мерлин. Моргана. Артур - [54]

Через поля, луга и леса вели многочисленные тропинки, проложенные по мере необходимости — для удобства тех, кто ими часто пользовался. Но Моргана, желая соединить мастерские, фермы и деревни с дворцом, велела построить по римскому образцу три большие и прямые дороги — южную, восточную и западную. Они образовали греческую букву тау, перекладиной которой служил дворец, окруженный четырехугольником собственной дороги, куда вливались три другие. Каждая из них была шириной в двадцать футов. Сначала почву срыли вплоть до гранита, который залили известковым раствором, образовав подушку или основание дороги. Сверху уложили бут из довольно крупных камней, также залитых известковым раствором, затем создали сердцевину из мелкой гранитной крошки, песка и извести, наконец, внешнее, или выпуклое, покрытие из тщательно обтесанных и пригнанных друг к другу гранитных плиток. Слегка изогнутым это покрытие делали для того, чтобы на дороге не скапливалась влага, а по обеим сторонам были проложены желобки на случай сильного дождя: вода, которую земля была уже не способна впитать, струилась по ним в ущелье и изливалась в бухту, как это происходило с переполненными каналами, берущими начало из источников.

Для снабжения дворца питьевой водой Моргана выбрала один из этих источников — самый верхний, возникший из гранитной трещины на северной скале. Она сама сделала чертежи и возглавила строительство акведука, который забирал воду из этого источника и, на высоте в пятьдесят футов над землей, отводил через лес к резервуару, откуда ее доставляли на все этажи здания.

Таким образом, внутренние земли острова были полностью обустроены. Поля, сады и виноградники приносили обильный урожай, скот плодился и размножался, мастерские после очень напряженной в связи с этим обустройством работы стали производить товары сообразно уменьшившимся потребностями острова: отныне ремесленников заботило не количество, но лишь качество изделий и усовершенствование приемов труда. Ее мастера достигли в некоторых областях непревзойденного искусства. Например, Моргана, руководствуясь сделанными Архимедом во время осады Сиракуз заметками, измерениями и чертежами, а также найденным в библиотеке Мерлина трактатом Филона Византийского, нарисовала военные и осадные машины, тяжелые метательные орудия, мощь которых и точность стрельбы ей удалось, благодаря своей гениальности, многократно увеличить. В сооружении этих машин принимали участие ремесленники сразу нескольких отделений мастерской — кузнецы, оружейники, столяры и плотники, волочильщики канатов и дубильщики кож. Чтобы добиться предусмотренных Морганой улучшений, они с неукоснительной точностью применяли сделанные ею расчеты веса и расстояния к имеющимся у них материалам и инструментам. В скором времени мастерская Авалона стала производить орудия еще невиданной прочности и мощи: катапульты и онагры метали более тяжелые снаряды точнее и дальше, чем прежде; баллисты и скорпионы метко поражали цель с дистанции, превышавшей обычное расстояние в три или четыре раза…

Видя, сколь изобильны запасы съестного на острове и как велико превосходство его в вооружении, а также в качестве всех изделий мастерской, которая могла производить в несколько раз больше товаров, чем требовалось Авалону, учитывая равным образом, что человек с зари времен более всего жаждет есть и убивать, сознавая, наконец, что на этом маленьком клочке суши нет полезных ископаемых, Моргана задумалась о своих отношениях с внешним миром, что привело ее к двум выводам — острову следовало вести торговлю и готовиться к войне. Для строителя по духу это означало создание портовых и оборонительных сооружений.

Она начала с обустройства бухты, приказав перегородить ее дамбой, идущей от западной скалы к восточной, где был оставлен узкий проход, через который в порт могла войти только одна галера. Основу дамбы составила выступающая из воды огромная груда гранитных плит, куда затем сложили плотными рядами обтесанные камни и залили их известковым раствором. Дамба длиной в пятьсот и шириной в тридцать футов даже в прилив возвышалась над водой на пятьдесят футов и была способна защитить остров от самых страшных штормовых волн, которые, впрочем, никогда не надвигались прямо с юга и лобового удара не наносили. Затем Моргана велела возвести на берегу пристань и дебаркадеры, образовавшие вместе с дамбой границы портовой гавани — более пятисот футов с востока на запад и триста футов с севера на юг. Ее флотилия из пяти трирем разместилась здесь превосходно. На утоптанной площадке перед портом и вплоть до входа в ущелье Моргана распорядилась построить склады для приема и отправки товаров, а также рыболовные причалы. По ее приказу мастерская приступила к изготовлению рыбачьих лодок, ибо она желала увеличить запасы продовольствия, добавив к плодам земледелия и скотоводства дары моря — рыбу, моллюсков и ракообразных.

Потом она занялась оборонительными сооружениями, которые должны были сделать остров, представлявший по природе своей самую мощную крепость всего западного мира, совершенно неприступным. Ущелье размером в сто пятьдесят футов внизу и в двести пятьдесят наверху, было глубиной в сто тридцать футов, и его основание находилось примерно в двадцати футах над уровнем моря. Моргана приказала закрыть вход громадной стеной из огромных гранитных плит — тщательно вытесанных, подогнанных друг к другу и скрепленных между собой особо надежным известковым раствором. Стена была толщиной в двадцать футов. На ее вершине был проложен дозорный путь, соединявшийся с дозорным путем скалы. Внизу она имела два отверстия: одно — с низким сводом и забранное крепкой решеткой, через которую воды реки сбрасывались в портовую гавань; второе — квадратное, высотой и шириной в пятьдесят футов, предназначенное для монументальных ворот. Их сделали двухстворчатыми — каждая створка толщиной в три фута, высотой в пятьдесят и шириной в двадцать пять. Они были дубовыми, с железными поперечинами, и весили четыреста тысяч фунтов. Чтобы подвесить их на десять огромных петель, замурованных с каждой стороны стены, пришлось построить мощные подъемные машины. По завершении этой работы все убедились, что закрытые створки идеально прилегают друг к другу, а ворота в целом — к квадратному отверстию. Моргана изобрела механизм, состоявший из вбитых в каждую створку крюков и соединявшей их цепи, которая прикреплялась к рычагу — его мог без усилий поворачивать один мужчина или даже ребенок. Таким образом, изнутри эти ворота открывались со смехотворной легкостью, тогда как снаружи их не смог бы даже поколебать самый мощный из существующих осадных таранов. К внутренней стороне стены были пристроены две широкие деревянные лестницы, чтобы обеспечить быстрый и удобный доступ к дозорному пути и вершине скалы. Наконец, Моргана усилила оборону острова, обустроив и сами природные укрепления Авалона окружностью в шестнадцать миль. В принципе, к острову можно было подобраться только в одной точке — через южную бухту. Везде волны бились о вертикальную стену, прорываясь сквозь рифы, куда не рискнул бы заплыть ни один корабль. А если бы какой-нибудь из них и отважился, то нападавшим пришлось бы, стоя на уходящей из-под ног палубе галеры, которая в любой момент могла налететь на скалу или риф, поднимать лестницы или закидывать крюки с веревками на вершину высотой в сто пятьдесят футов, а затем карабкаться наверх в полном вооружении, затрудняющем подъем. Все это в совокупности делало невозможным штурм в любом месте, кроме ущелья. Тем не менее Моргана приказала расчистить и выровнять верхушку скалы, расширив дозорный путь до ста футов, чтобы по нему могли проехать поставленные на колеса тяжелые боевые машины, которые, таким образом, легко перемещались туда, где в них возникала необходимость. Она также велела построить на этом пути пять боевых постов: по одному на восточной, северной, западной стене и два — на южной, по обе стороны ущелья. В каждом караульном помещении размещались метательные орудия, запас снарядов к ним и гарнизон из двадцати воинов, которые должны были постоянно наблюдать за морем во всех направлениях. Эти сто человек, составлявшие треть армии Авалона, несли караульную службу на скале в течение трех дней, затем их сменяла другая сотня, а они возвращались во дворец.