Мэрилин Монро - [34]

Наверное, это покажется странным, но из «восьмерки», изображенной на фотографии, именно Мэрилин труднее всего вообразить в каком-либо современном нам фильме. Странно, потому что слава именно Мэрилин дожила до сего дня. И дело тут, как мне представляется, не столько в том, что ее лицо, так сказать, «вышло из моды» — сейчас вообще трудно определить, какие лица «в моде», а какие нет, — сколько в том, что женщине с таким (исполненным гармонии) лицом не требуется изображать кого-то еще, кроме самой себя. Это лицо самодостаточно и уже тем производит эстетический эффект. Вглядитесь в остальные лица: без «маски», без «чужого» бытия, без роли это самые обычные девушки — «лица в толпе», столь любезные сердцам современных кинорежиссеров. И только к лицу Мэрилин не «идет» никакая маска. Только она «присутствует» сама по себе, без роли — в роли самой себя, как героиня собственной жизни и как таковая практически не нашла бы места в сегодняшнем кинематографе, где совершенно несущественна собственная аура актрисы и где, напротив, ценится ее «бытие в другом». Даже не зная Мэрилин, чувствуешь, что любая маска, роль, «чужое» бытие способны лишь сковать ее, лишить естественности и гармонии. И хотя сейчас еще преждевременно об этом говорить, но так, собственно, и произошло. Даррил Занук всегда был убежден, что Мэрилин на экране «деревянна», и в какой-то степени он был прав. Там, где ей приходилось играть кого-то другого (точнее — другую), она неизбежно «деревенела», как и всякий актер-любитель.

Однако, полагаю, в первые голливудские годы Мэрилин у Занука просто не было времени убедиться во всем этом. Бывшая миссис Дахерти переступила порог фирмы «XX век — Фокс», когда для кинобизнеса стали наступать нелегкие времена. 31 декабря 1946 года Верховный суд страны специальным постановлением лишил кинокорпорации права владения собственными кинотеатрами, а спустя два года запретил систему «блок-букинг». Вы спросите, а какое же отношение эти судебные акции имели к молоденькой дебютантке, еще не сыгравшей ни в одном фильме? А то отношение, что, если бы не ее особая планида, она могла из-за упомянутых постановлений и вообще остаться за пределами кинематографа. Дело в том, что больнее всего эти решения Верховного суда спустя четыре года затронут именно крупные кинокорпорации Большой восьмерки: «МГМ», «Парамаунт», «XX век — Фокс», «Коламбию», «Юнайтед Артисте», «РКО — Рэйдио», «Уорнер Бразерз», «Юниверсл», контролировавшие тысячи кинотеатров по всей стране и навязывавшие их владельцам помимо (а то и вместо) фильмов с популярными актерами массу дешевых картин категории «Б» и ниже. Назывались они «программерами» (programmers), то есть частью программы (списка) фильмов, предназначенных для проката[12]. Эта система и называлась «блок-букинг»: с владельцем кинозала заключался контракт на прокат сразу нескольких фильмов (блоком), когда, допустим, какое-нибудь «Лезвие бритвы» с Тайроном Пауэром, имевшим общенациональную популярность, кинотеатры, покорявшиеся «XX веку — Фокс», имели право прокатывать только вместе с фильмами типа «Скудда-хо, скудда-хэй!», о существовании которого сегодня и специалисты не подозревали бы, не попытайся в нем принять участие юная Мэрилин.

Впрочем, у этих фильмов был один плюс: так как они были малобюджетными и каждая студия выпекала их десятками, то в них имели возможность попробовать свои силы «старлетки» вроде Мэрилин. Теперь же, когда владельцы кинотеатров с помощью Верховного суда (хотя и после четырехлетних проволочек) получили право выбирать, стало ясно, что час этих «программеров» пробил — их съемки (особенно в большом количестве) оказались попросту нерентабельны. А вместе с ними стали нерентабельны и «школы «звезд». Мне кажется, это была главная причина, по которой спустя ровно год, 25 августа 1947 года, был расторгнут первый в жизни Мэрилин контракт (точнее — не продлен по истечении вторых шести месяцев). Что же касается многочисленных утверждений современников (да и самой Мэрилин) об антипатии, которую испытывал к ней Занук, то, думаю, в 1947 году рано говорить о каких бы то ни было симпатиях или антипатиях всемогущего главы производства к одной из семидесяти «старлеток», только что принятой на работу.

В этой связи не могу не процитировать (опять-таки «пустой») диалог между Зануком и президентом корпорации Спиросом Скурасом, касающийся малюсенькой, бессловесной роли Мэрилин в уже упомянутом мною «боевике» (категории «Б») «Скудда-хо, скудда-хэй!» — кстати, при окончательном монтаже эпизод с Мэрилин был исключен из фильма.

«Занук. Между прочим, мы здесь кое-кого нашли.

Скурас. Вечно вам мерещатся «звезды»… Меня деньги беспокоят, а я еще должен думать о статистках!

Занук. Она не статистка. Ей быть «звездой».

Скурас. Черт с ней!.. Оставьте меня в покое… У нее неплохая грудь… В общем, делайте что хотите!»

Не правда ли, привлекает критерий, которым определяется судьба молодой актрисы? Впрочем, Скурас здесь неоригинален. Однако, как видим, Занук как раз ходатайствует за Мэрилин (обнаруживая, кстати, и чутье и дар предвидения), что было бы невозможно, чувствуй он к ней антипатию. (Впрочем, как покажут дальнейшие события, без антипатии все же не обошлось.) И если он все-таки не стал продлевать с ней контракт, то основной причиной, видимо, и оказалась сама система опционных контрактов, ставшая убыточной.