Меридон - [31]

Роберт тут же вышел и пожал ему руку как равному. Уильяму было велено отнести саквояж в дом.

– Он будет спать в доме, – шепнула мне Дэнди.

– А где он будет есть? – отозвалась я, полагая, что важная граница пролегает там, где дается право войти в столовую.

Джек вышел, и его представили гостю.

– Мой сын Джек, – сказал Роберт. – Джек, это синьор Джулио.

– Иностранец, – прошептала потрясенная Дэнди.

– Зовите меня Дэвид, – ответил акробат, широко улыбнувшись. – Синьор Джулио – это рабочий псевдоним. Мы решили, что так лучше звучит.

Роберт обернулся так быстро, что заметил, как мы отпрянули от окна.

– Спускайтесь, вы двое, – позвал он.

Мы сбежали по лестнице. Дэнди вытолкнула меня вперед. Я была в рабочих бриджах и белой ушитой рубашке, когда-то принадлежавшей Джеку. Увидев, как меня рассматривает гость, я зарделась. Но когда подняла глаза, поняла, что он оценивает мою силу – так я могла бы смотреть на нового жеребенка, прикидывая, на что он способен. Гость кивнул Роберту с явным удовольствием.

– Это Меридон, – представил меня Роберт. – Помешана на лошадях. Но если сможете ее загнать наверх, буду признателен. Ей это не по душе, и я дал ей слово, что заставлять не стану. Она боится высоты.

– Таких много, – мягко сказал Дэвид. – И иногда они в итоге становятся лучшими.

Выговор у него был певучий, я такой слышала у одного торговца лошадьми из Уэльса, который продал па самого маленького и упрямого пони, какого я видела в жизни.

– А это Дэнди, ее сестра, – продолжил Роберт.

Дэнди медленно прошла вперед, глядя Дэвиду в лицо, и на губах ее появилась тень улыбки, когда она заметила, как он осмотрел ее всю, от темной макушки до подъема ног.

– Люди станут платить, только чтобы тебя увидеть, – очень тихо сказал ей Дэвид.

Дэнди широко ему улыбнулась.

– Ладно, – оборвал их Роберт. – Идем в амбар. Мой парнишка сказал, что все развесил, как вы велели, но если чего недостает, сейчас же поправим. Если все, как вам надо, девочки и Джек готовы сейчас же начать учиться.

Дэвид кивнул, и Роберт повел его через ворота конюшни в сад, а потом к выгону. Дэвид, следуя за Робертом, поглядывал по сторонам и, наверное, как и я, думал, что перед ним человек, который многого достиг одним лишь тяжелым трудом и смекалкой.

Роберт, несколько рисуясь, распахнул дверь амбара, валлиец зашел внутрь и осмотрелся. Он распрямился, высоко поднял голову. Я пристально за ним наблюдала и увидела, как из нового наемного работника, который появился на дворе конюшни, в своей стихии он мгновенно преобразился в артиста.

– Все хорошо, – сказал он, кивнув. – Вы, стало быть, разобрали мои рисунки?

– Я все сделал согласно вашему письму, – гордо ответил Роберт. – Плотник понятия не имел, что нужно, так что мы частично полагались на догадки.

Он вынул из кармана трубку и набил ее табаком.

– Все правильно угадали, – сказал Дэвид.

Он подошел к веревочной лестнице и бережно ее покачал. Она заизвивалась по всей длине, как змея. Дэвид окинул взглядом арену.

– Хорошая, ровная, – одобрительно произнес он.

Он подошел к тренировочной трапеции, походка его не напоминала шаг обычного человека. Мышцы у него были такие крепкие, и ступал он так плотно, что казался поджарым и ловким, как дворовый кот, готовый к прыжку. Я покосилась на Дэнди; в ответ она мне подмигнула.

Валлиец слегка подпрыгнул, подняв руки над головой, и я увидела, как побелели его костяшки, когда он ухватился за перекладину. Пару мгновений он висел неподвижно, потом вытянул ноги под прямым углом и махнул ими назад с плавным текучим усилием, бросившим перекладину вперед. Он три раза качнулся, потом отпустил руки и, перевернувшись через голову, приземлился перед нами на ноги, твердо, как скала. Его голубые глаза блестели, белозубая улыбка сияла.

– Здесь не курите, – дружески сказал он Роберту.

Роберт как раз разжег трубку и удивленно вынул ее изо рта.

– Что? – не поверил он.

– Не курите, – повторил Дэвид.

Он повернулся к Джеку и нам с Дэнди.

– Здесь нельзя курить, есть, пить, валять дурака. Разыгрывать друг друга. Не вздумайте выделываться на веревках и перекладинах. Не приходите сюда в дурном настроении, не затевайте шашни. Здесь вы будете учиться на артистов. Относитесь к этому месту как к церкви, как к королевскому двору. Не считайте его обычным. Оно должно быть волшебным.

Роберт тихо вышел и выбил угольки из трубки на мокрую траву. Он ничего не сказал. Я вспомнила, как однажды он сказал Джеку и мне, что на арене нельзя ссориться. Теперь и амбар становился почти священным. Я пожала плечами. За все платил Роберт. Если он решил построить амбар, где ему не позволят курить трубку, и платить человеку, который будет ему приказывать, это его дело. Он увидел, что я на него смотрю, и печально мне улыбнулся.

Дэнди и Джек были зачарованы. Им внушала трепет мысль о том, что амбар для занятий превращался в особенное место, где им предстояло стать особенными людьми.

– Это волшебство, – продолжал Дэвид, и его напевный говор стал отчетливее. – Потому что тут вы станете артистами – людьми, которые творят красоту, как поэты, художники или музыканты.

Он резко повернулся к Роберту.