Мэри Вентура и «Девятое королевство» - [125]
– Что ж, старина Перси всегда хотел, чтоб его похоронили в Девоне. – Было понятно, о чем он думает: следующая очередь – его.
У меня слезы подступили к горлу. Тед обратил мое внимание на детей из начальной школы за окном: они сидели во дворе на ковриках и смотрели на траурную процессию без грусти, с обычным любопытством. Мы вышли из машины у кладбищенских ворот. Все вокруг плавилось от жары. Ряд черных женских спин. Шесть котелков представителей похоронной службы оставлены в траве у первых тисовых кустов. Гроб на досках, все речи сказаны, прах к праху – вот и все, что осталось, ни славы, ни небес. Немыслимо узкий гроб опускают в узкую дыру в рыжей земле и там оставляют. Женщины окружают могилу прощальным кругом. У Розы возвышенное, прекрасное, неподвижное лицо, католичка бросает в могилу горсть земли, которая глухо стучит по крышке гроба. Меня охватывает острое желание тоже бросить пригоршню земли на гроб, но это кажется неприличным – словно мы торопимся поскорей предать Перси забвению. Мы уходим, оставляя могилу зияющей. Неловкое чувство. Правильно ли, что он остается там один, неприкрытый?
Домой мы идем пешком, спускаемся с холма, рвем по дороге фуксию, наперстянку и обмахиваемся куртками из-за жары.
Пришла Роза в одолженной у кого-то черной велюровой шляпе, я впустила ее в дом. Она едет в Лондон, но через неделю вернется. Она сделала прическу, и теперь на голове у нее волна из тугих локонов. Она оправдывается:
– Я так ужасно выглядела.
Роза принесла две старые книги (не сомневаюсь, что одна из них поддерживала подбородок Перси), целую кучу пуговиц, наверное, тысячу – они собирались пришивать их к картонкам и продавать, – адресный штамп, тоже для домашнего бизнеса, и несколько записных книжек – памятные реликвии. Я как-то шла мимо их дома и увидела двух женщин в гостиной: прикрыв от пыли волосы платками, они на коленях сортировали вещи в окружении поставленных на попа цветастых матрасов и кроватей.
Роза сказала, что услышала разговор супружеской пары рядом с нашим домом: «Но у него соломенная крыша и вообще он слишком велик для нас». Тогда она вышла. Они что, хотят купить дом? Да, они уезжают из Лондона и хотели бы купить коттедж. «Удивительно, – сказала Роза. – Я как раз хочу продать свой». «О, это то, что нам надо», – обрадовались супруги. Интересно, появятся ли они снова?
Чарли Поллард и пчеловоды (июнь 1962 г.)
Акушерка заглянула к нам в полдень, чтобы напомнить Теду, что пчеловоды Девона собираются в шесть часов у Чарли Полларда. Мы как раз подумывали о том, чтобы купить улей, поэтому уложили детей, запрыгнули в машину и погнали вниз по холму мимо старой фабрики к Милл-Лейн, району бледно-оранжевых оштукатуренных коттеджей на реке Тау, затоплявшей всю местность во время разлива. Мы въехали на пыльную, плохо заасфальтированную парковку под серыми крышами фабричных построек: фабрика не работала с тысяча девятьсот двадцать восьмого года и теперь использовалась как склад для шерсти.
Мы ощущали себя робкими новичками. Я ежилась от вечерней прохлады, не догадавшись захватить с собой свитер. По небольшому мостку мы попали во двор, где уже собралась группа девонцев – мужчин разного возраста в мешковатых, коричневых в крапинку твидовых пиджаках. Среди них был и мистер Поллард, в белой рубашке с закатанными рукавами, с красивыми карими глазами и головой странно еврейской формы, – загорелый, темноволосый, с лысиной. Там еще стояли две женщины: одна очень крупная, высокая, дородная, в блестящем плаще цвета морской волны, другая – худая, похожая на библиотекаршу, в серо-коричневом плаще. Мистер Поллард направился в нашу сторону и, остановившись на краю мостика, кратко с нами переговорил. Указав на груду ульев, которые выглядели как белые и зеленые деревянные блоки с небольшими козырьками, он сказал, что мы можем выбрать любой, если решим установить его у себя.
В это время во двор въехал маленький голубой автомобиль – прибыла акушерка. Отблеск от лобового стекла бил нам в глаза. Затем подъехал священник; что-то вещая, он прошел через мостик, все молча его слушали. Он принес с собой занятную штуковину – темную фетровую шляпу с сеткой впереди и шейным платком. Я подумала, что это специальная защита от пчел для церковников и он сам ее соорудил. Но потом увидела на траве и в руках у других людей похожие шляпы; у некоторых сетка была из нейлона, у большинства из тонкой проволоки, кто-то обмотал вокруг шляпы ткань цвета хаки. Я почувствовала себя почти голой. Люди стали обращать на меня внимание. У меня что, нет шляпы? А плаща тоже нет? Наконец ко мне подошла сухонькая маленькая женщина, миссис П., секретарь общества пчеловодов, с неухоженными короткими белокурыми волосами.
– У меня есть комбинезон. – Она вытащила из своей машины одеяние из белого шелка на пуговицах по всей длине, похожее на те, что носят помощники фармацевтов.
Я натянула его и застегнула, почувствовав себя более защищенной. В прошлом году, сказала акушерка, у Чарли Полларда пчелы были очень агрессивные, все бежали от них врассыпную.
Казалось, кого-то ждут. Потом все мы медленно двинулись за Чарли Поллардом к его ульям. Мы шагали рядком, друг за другом, по тщательно очищенным от сорняков огородам. В одном стояло пугало, очень нарядное, из кусочков фольги и натянутых на бечеву черных и белых перьев, чтобы отпугивать птиц; вверху простирались ветвистые навесы. Черноглазые цветки, похожие на душистый горошек, про которые кто-то сказал, что это конские бобы. Уродливые торцы фабрики. Наконец мы вышли на небрежно выкошенную опушку, на которой стоял двухкорпусный улей с двумя отводками. Из этого улья Чарли Поллард собирался сделать три. Я мало что понимала. Все обступили улей. Чарли Поллард стал дымить в леток нижней части улья из воронки дымаря с ручным мехом.
Силвия Плат (1932–1963) — считается в наши дни крупнейшей после Эмили Дикинсон поэтессой США. Однако слава пришла к ней уже посмертно: в 1963 г. эта талантливейшая представительница литературы 60-х, жена известного английского поэта Тома Хьюза, мать двоих детей, по собственной воле ушла из жизни. Ее роман «Под стеклянным колпаком» считается классикой американской литературы. С откровенностью посвященного С. Плат рассказывает историю тяжелой депрессии и душевного слома героини, которая мучительно изобретает пути ухода из жизни, а затем медленно возвращается к реальности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
В этот сборник вошли два самых известных произведения Болдуина – «Комната Джованни» и «Если Бийл-стрит могла бы заговорить». «Комната Джованни» – культовый роман, ставший в свое время одной из программных книг «бунтующих 60-х». Это надрывная история молодого американца «из хорошей семьи» Дэвида, уехавшего в Париж, чтобы попытаться найти там иной смысл жизни и иной способ существования, чем тот, к которому подталкивала его жизнь на родине, и внезапно оказавшегося лицом к лицу со своими тайными и оттого лишь более пугающими внутренними демонами. «Если Бийл-стрит могла бы заговорить» – драма совсем иного рода.
Роман «Услышанные молитвы» Капоте начал писать еще в 1958 году, но, к сожалению, не завершил задуманного. Опубликованные фрагменты скандальной книги стоили писателю немало – он потерял многих друзей, когда те узнали себя и других знаменитостей в героях этого романа с ключом.Под блистательным, циничным и остроумным пером Капоте буквально оживает мир американской богемы – мир огромных денег, пресыщенности и сексуальной вседозволенности. Мир, в который равно стремятся и денежные мешки, и представители европейской аристократии, и амбициозные юноши и девушки без гроша за душой, готовые на все, чтобы пробить себе путь к софитам и красным дорожкам.В сборник также вошли автобиографические рассказы о детстве Капоте в Алабаме: «Вспоминая Рождество», «Однажды в Рождество» и «Незваный гость».
Роман молодой писательницы, в котором она откровенно рассказала о своем детстве и трагической первой любви, вызвал жаркие дискуссии и стал одним из главных культурных событий восьмидесятых. Детство и юность Дженет проходят в атмосфере бесконечных проповедей, религиозных праздников и душеспасительных бесед. Девочка с увлечением принимает участие в миссионерской деятельности общины, однако невольно отмечает, что ее «добродетельные» родители и соседи весьма своеобразно трактуют учение Христа. С каждым днем ей все труднее мириться с лицемерием и ханжеством, процветающими в ее окружении.
Рохинтон Мистри (р. 1952 г.) — известный канадский писатель индийского происхождения, лауреат нескольких престижных национальных и международных литературных премий, номинант на Букеровскую премию. Его произведения переведены на множество языков, а роман «Хрупкое равновесие», впервые опубликованный в 1995 году, в 2003 году был включен в список двухсот лучших книг всех времен и народов по версии Би-би-си. …Индия 1975 года — в период чрезвычайного положения, введенного Индирой Ганди. Индия — раздираемая межкастовыми, межрелигиозными и межнациональными распрями, пестрая, точно лоскутное покрывало, которое шьет из обрезков ткани молодая вдова Дина Далал, приютившая в своем доме студента и двух бедных портных из касты неприкасаемых.