Мэри, Мэри - [4]
— Брендан, помоги сестре завязать шнурки. Брендан, я кому сказала?
— Мам, у меня колются носки.
— Выверни их наизнанку.
— Мама, можно, я возьму в школу Клео? А, мамочка? Пожалуйста.
— Ладно, только сначала вытащи ее из сушилки. Брендан, сколько можно повторять?
Мэри ловко разложила по тарелкам хорошо прожаренную яичницу и добавила каждому по ломтику тоста.
— Завтрак!
Пока старшие дети уплетали за обе щеки, Мэри отвела Адама в спальню и одела в красный комбинезончик и тельняшку. Она нежно ворковала, усаживая его на высокий стульчик.
— Кто самый лучший морячок в мире? Кто мой храбрый карапуз? — спрашивала она, щекоча малыша под пухлым подбородком.
— Я твой храбрый карапуз, — с улыбкой заявил Брендан. — Это я, мама.
— Ты уже большой карапуз, — засмеялась Мэри. Она потрепала его по щеке и обняла за плечи. — И с каждым днем становишься больше.
— Это потому, что я много ем, — объяснил мальчик, насаживая на вилку последний кусок яичницы.
— Ты здорово готовишь, мама, — заметила Эшли.
— Спасибо, солнышко. А теперь быстро все в ванную комнату. Чистить зубы, умываться.
Пока она мыла посуду, Брендан и Эшли маршировали по коридору, распевая по дороге: «Чистить зубы, умываться. Мылить шею и лицо. Чистить зубы, умываться…»
Пока они находились в ванной, она успела убрать чистые тарелки, утереть нос Адаму, вытащить из холодильника приготовленные с вечера школьные завтраки и разложить их по рюкзакам.
— Я отнесу Адама в машину! — крикнула она. — Кто придет последним, будет жирным червяком.
Мэри не любила прибегать к подобным фокусам, но чего не сделаешь, чтобы заставить детишек поторопиться? Она слышала, как они возятся и хохочут в своих комнатах, стараясь первыми добраться до ее старого рыдвана. «Вот дурында, кто же теперь говорит „рыдван“? Никто, кроме „Мэри, Мэри“. Впрочем, „дурында“ сейчас тоже не говорят».
Пристегивая в машине Адама, она пыталась вспомнить, почему допоздна засиделась вчера вечером. Все последние дни — да и ночи тоже — превратились в сплошной поток готовок и кормежек, сопливых носов, уборок, автомобильной езды, покупок и опять езды. У таких больших городов, как Лос-Анджелес, есть свои недостатки. Кажется, его жители значительную часть времени торчат в пробках.
Кстати, хорошо бы купить новый автомобиль, который не так сильно ест бензин.
Она взглянула на часы. Куда улетучились десять минут? Десять драгоценных минут. Почему это происходит? Как она ухитряется терять так много времени?
Женщина бросилась обратно в дом и поторопила Брендана и Эшли.
— О чем вы там болтаете? Учтите, мы снова опоздаем. Господи, вы только взгляните на часы! — воскликнула Мэри Смит.
Глава 5
Мало того что меня угораздило родиться в такое время, когда циничные журналисты как угорелые гоняются за каждой мало-мальски известной личностью, так еще один влиятельный — или по крайней мере очень читаемый — журнал обозвал меня «американским Шерлоком Холмсом». Последствия этого дикого недоразумения мучили меня постоянно, даже сегодня утром, когда уголовный репортер Джеймс Траскотт увязался за мной, пытаясь взять интервью по поводу моих последних дел. Но я его быстро «развернул». Сказал, что отправляюсь с семьей в отпуск.
— Мы едем в «Диснейленд»! — объявил я и рассмеялся в первый раз с тех пор, как виделся с ним в Вашингтоне. Журналист криво улыбнулся.
Возможно, для других отпуск — самая обыкновенная вещь. Его берут регулярно, иногда даже два раза в год. Но для семейства Кроссов это огромное событие, едва ли не начало новой жизни.
Когда мы спустились в вестибюль отеля, там исполняли песенку «Весь мир в кармане».
— Шевелитесь, клячи! — крикнула Дженни, первой устремившись к дверям.
Новоиспеченный тинейджер Деймон вел себя более сдержанно. Он остановился в проходе и придержал дверь для Наны, пока мы вместе не вышли из прохладного вестибюля отеля на яркое калифорнийское солнце.
В лица нам ударила целая симфония запахов и звуков. Ароматы жареных пончиков, корицы и жизнерадостной мексиканской кухни защекотали у нас в носах. Я услышал отдаленный шум товарного поезда и какие-то испуганные крики — вот только испуг был хороший, «добрый», когда люди на самом деле веселятся. Что-что, а эту разницу я чувствовал прекрасно.
Странно, но я сумел получить отпуск и даже выбраться из города раньше, чем директор ФБР Бернс или его ребята выложили мне два десятка причин, почему я не могу уехать именно в это время. Первое, о чем подумали дети, были «Дисней-уорлд» и Эпкот-Виллидж во Флориде. Но у меня были свои соображения — например, сезон ураганов в тропиках, — и я настоял на новом «Диснейленде» в Калифорнии.
— Да уж, Калифорния, — пробормотала Нана, спрятав глаза за темными очками. — С тех пор как мы сюда приехали, я не видела ни одного клочка живой природы. А ты, Алекс?
Она надулась и сморщила губы, но потом не выдержала и рассмеялась, зажав рот рукой. В этом вся Нана. Она почти никогда не смеется над другими — только вместе с ними.
— Ладно, старушка, ты меня не обманешь. Я знаю, ты в восторге от того, что мы вместе. Где, как, когда — не важно. С таким же успехом мы могли отправиться в Сибирь.
Она просияла:
Гэри Сонеджи — серийный убийца и похититель, мечта которого — совершить преступление века. Ему противостоит блистательный специалист по расследованию убийств детектив Алекс Кросс.
После трагической гибели сестры-близнеца аналитик ФБР Эмми Докери ушла в бессрочный отпуск. Но не оплакивать смерть Марты. Эмми уверена: пожар, который ее забрал, — дело рук безжалостного убийцы, который не оставляет следов, и эта смерть — одна среди сотни других… Руководство считает ее просто одержимой… И тогда Эмми звонит своему бывшему жениху Харрисону Букмену — лучшему из агентов, профессионалу, к которому прислушивается сам директор ФБР. Теперь у них есть группа экспертов, но нет мотивов, орудия убийства и подозреваемого.
Знаменитый детектив Алекс Кросс решил отойти от дел и вернуться к частной практике психотерапевта.Но старый друг, детектив Сэмпсон, попросил его стать независимым консультантом по делу о серийном насильнике, терроризирующем Вашингтон.Алекс без особой охоты соглашается помочь — и вскоре обнаруживает, что почерк преступника соответствует манере действий безжалостного маньяка по прозвищу Мясник, одной из жертв которого когда-то стала жена самого Кросса.Однако Мясник бесследно исчез еще десять лет назад.Неужели он вернулся?..
Его называют Публичным Убийцей.Его жертвы — известная писательница, актер, убитый прямо во время спектакля, два болельщика на переполненном стадионе.У него свой сайт в Интернете. Он снимает свои кровавые деяния на камеру. Посылает полиции издевательские сообщения и демонстративно оставляет улики.А еще он хочет, чтобы его преступления расследовал только Алекс Кросс, и снова и снова предлагает знаменитому детективу «поучаствовать в игре».Кросс принимает вызов, хотя с самого начала понимает: это дело может стоить ему жизни…
…Четыре женщины — следователь, патологоанатом, юрист и репортер. Вместе они — лучшая команда по расследованию убийств со времен Шерлока Холмса и доктора Ватсона! Четыре женщины, которые не отступают там, где теряются мужчины, — и раскрывают самые загадочные преступления. Их первое дело — о маньяке, убивающем молодоженов в первую брачную ночь. Улик — нет. Мотивов — не существует. Расследование начинается...
Гэри Сонеджи пришел, чтобы расправиться с детективом Кроссом и его семьей. Он ждет своего часа. В этой книге каждый охотник может стать жертвой, и наоборот. Алекс Кросс преследует Сонеджи и двух загадочных убийц, жаждущих его смерти. Так кто же кошка и кто мышка в этой страшной игре?
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.
Лара Камерон – само воплощение «американской мечты». Еще вчера у нее не было ни цента, а сегодня она – королева строительной империи, одна из самых богатых и красивых женщин страны, законодательница мод.Она всего добивается сама. Она привыкла получать все, что хочет, – любой ценой. Люди для нее – только пешки в продуманной игре, а выигрыш – многомиллионные контракты, мировая известность и любимый мужчина – даже если он пока об этом не догадывается...
Гибель жены стала для него трагедией. Восемь лет не может он забыть ужас пережитого. Восемь лет вспоминает ту ночь, когда видел ее живой в последний раз. Но теперь на его электронный адрес стали приходить письма, подписанные именем погибшей жены, – и он понимает: возможно, все, что он считал истиной все эти годы, – чудовищная ложь.Он намерен раскрыть тайну случившегося, какой бы страшной она ни была. Но кто-то снова и снова пытается остановить его…
Смерть от передозировки на темном пустыре в Лос-Анджелесе...Рутинное дело для опытного полицейского. Вот только погибший – старый армейский друг Гарри Босха, а обстоятельствами его смерти почему-то очень интересуется ФБР.Убийство? Вероятнее всего – да. Но каковы его мотивы? И кто его совершил?Босх и его коллега из ФБР, агент Элинор Уиш, начинают расследование и вскоре понимают – из охотников они превратились в мишени неизвестного убийцы.
Знакомьтесь — Декстер!Новый Ганнибал Лектер, но… в овечьей шкуре.Серийный убийца, чье кредо не может не вызвать… сочувствия!Настоящий южанин, благородный джентльмен, старомодный в отношениях с женщинами, он убивает исключительно «плохих парней». Его жертвами становятся только те, кто, по его мнению, действительно заслуживает смерти за свои деяния, а значит, благодаря ему и торжествует справедливость.По крайней мере так считает сам Декстер, пока… в городе не появляется еще один серийный убийца, в точности копирующий его собственный «почерк»…