Меняя Судьбу - [65]

Почувствовал, как резко прояснилось сознание, как ушел из головы гул. Мне стало легче, но лишь на несколько секунд, на смену тут же пришло другое — меня полностью обездвижило.

Я не мог повернуть голову, весь обзор заслонила громадная тень охотника, нависающая надо мной. Горло сдавило, и теперь его стискивали не руки охотника, а черные дымчатые лоскуты тьмы. Охотник распластался по мне связывающим коконом совсем потеряв очертания человеческой тени. Сковал меня намертво по рукам и ногам.

Мне нужен волк. Колдун не мог связать его полностью, слишком сложный ритуал, слишком много сил необходимо для этого действия. Скорее всего он просто спрятал волка от меня, поставил ментальную стену, который отгораживал меня от звериной сущности.

Я постарался отстраниться от всего происходящего, погружаясь внутрь себя в попытках отыскать волка. И, кажется, я его чувствовал. Он рвался ко мне, чувствовал серьёзную опасность, я ощущал его злость и ярость, но как-то отдаленно, словно через толстую стену.

Это бесполезно. Пока охотник сковывает меня, пока я в жертвенном кругу, волку ко мне не пробиться.

Надо мной навис колдун — видимо, он у них, судя по бычьим рогам, очередной жрец. Перед ним парила в воздухе увесистая в жуткой кожаной обложке книга. Другой чернокнижник, тот самый, молодой, которого я ударил в челюсть, стоял рядом со жрецом и держал в руках уже знакомый мне ритуальный кинжал.

Я их новая жертва. Теперь и меня, как Элеонору, убьют ради призыва темного бога. Но меня почему-то сейчас даже не это беспокоило, а то, что колдун узнал истинное имя отца. Как только я освобожусь, а другой мысли я даже не допускал, прикончу его в первую очередь.

Нужно было пробовать призвать силу рода, пусть древо и ослабло, но я должен был попытаться. Родовая магия тоже не поддавалась, я невольно начал думать, что колдун использовал «паука», чтобы сковать все чары во мне. Только вот «паука» я вряд ли бы пропустил, да и он не мог сдержать проклятие оборотня.

Я изо всех сил дернулся, попытавшись подняться на ноги. На миг мне даже удалось немного оторвать тело от пола. Значит, сковывает охотник меня не намертво, что ж, уже радует. Понял, что шевелю рукой и могу дотянуться до кармана, где у меня лежало зеркало связи. Но эту мысль я сразу отмел. Чернокнижников слишком много, сила колдуна слишком сильна, если уж мне здесь и суждено умереть, то незачем это делать вместе со мной отцу.

Молодой чернокнижник встал рядом на колени, занес надо мной кинжал, крепко стискивая рукоять обеими руками. Лезвие оказалось напротив груди. Колдун начал громче проговаривать заклинания на незнакомом языке, угрожающе размахивая руками и выписывая в воздухе темные руны.

Я дернул свободной рукой, вдруг черный кокон, совсем на мгновение ослаб, и я смог высвободить и вторую руку. Чернокнижник держал кинжал надо мной, явно готовясь проткнуть, его губы подрагивали в безмолвной молитве, глаза застелила тьма.

Я схватил его одной рукой за запястье, а второй ухватился прямо за лезвие кинжала. На боль я не обращал внимания, слишком захлестывал адреналин, слишком велико было желание жить. Я выворачивал руку чернокнижнику, одновременно пытаясь выдрать кинжал рук. Моя собственная кровь капала на лицо, чернокнижник задергал рукой, но я держался так крепко, что он не мог его отобрать, а только сильнее ранил мою ладонь.

Меня снова огрели чарами. На этот раз в ход пошла темная магия ослабления. Тут сомневаться не стоило — ослабил меня колдун. Силы начали покидать меня, и как бы я не силился остановить это, призывая к родовым чарам, руки затряслись от бессилия, а острие кинжала начало неумолимо приближаться к лицу.

Но внезапно хватка чернокнижника ослабла. Что-то случилось, боковым зрением я увидел, как нечто мелькнуло серой полосой, и один из чернокнижников рухнул с на пол. Секунда замешательства, но я не терял время. Пусть заклинание колдуна и ослабило меня, но сил хватило, чтобы выхватить кинжал, который едва не царапал мне лицо.

Чернокнижник только намерился забрать кинжал обратно, как его шустро скрутили и, повалив, прижали к полу, выворачивая руки.

Горницу заполонили вурды. Два, три, четыре. Я насчитал как минимум четверых. Но они так быстро мелькали, что я не успевал уследить.

Одного из чернокнижников убили сразу же, следом добили того, что все еще лежал на полу с поврежденной ногой. Вурды попытались схватить колдуна, но он оказался не такой легкой добычей. В ход пошли боевые чары.

Колдун разрезал одного из бросившихся на него вурд воздушным клинком. Тот в буквальном смысле развалился на части, куски тела, грохаясь, посыпались на пол, словно бы парень был не из плоти, а из воска. Заклинание «воздушный клинок» такой мощности я видел впервые, это уже не клинок, это настоящая мясорубка.

Нужно было выбираться из-под охотника, меньше всего хотелось погибнуть вот так, прикованным к полу, когда тебя ненароком зацепило каким-нибудь чудовищным по силе боевым заклинанием. Но тьма прилипла ко мне, как паутина к мухе, чем больше я дергался, тем сильнее она закутывала меня.

Тем временем резня в горнице продолжалась. Кровь, крики, грохот, треск ломающейся мебели и звон бьющейся посуды. Колдун успел положить по меньшей мере троих. Вурды хоть и были куда быстрее людей, но молодняку попросту не хватало сноровки и сил атаковать колдуна.