Меняя Судьбу - [56]

— Сколько тебе лет? — спросила Инесс, не отрывая голодного взгляда от моего запястья, даже кончики иглообразных клыков показались.

— Четырнадцать, ты ведь знаешь.

Инесс раздражённо фыркнула:

— Нет, мне проблемы не нужны.

— Об этом никто не узнает, я обещаю.

Я с интересом, не без насмешки за ней наблюдал, видел ее жажду и желание. И для меня, если она бы решилась, это бы было весьма выгодно. В таком случае она бы стала моей должницей, и я мог стрясти с нее все что угодно. Но графиня, пусть и не имела высоких моральных принципов, далеко не была дурой.

— Будешь моим должником, — сказала она, мягким движением опуская мою руку, — правда не знаю, зачем тебе эта информация.

— Просто любопытно, графиня. Да вы ведь и сами сказали, что я должен быть осторожен и чернокнижники могут начать мстить. Любая информация может мне помочь.

— Это сложный ритуал. Когда-то я уже видела подобное, только не таких размеров и не такого размаха. Для того, чтобы вызвать темного бога, необходимо совершить не одно жертвоприношение. Я пока не могу сказать, какое количество, но обычно это либо тринадцать, либо тридцать три жертвы, либо шестьдесят шесть. Три круга, — Инесс взяла свою шляпу и провела пальцем по краю поля, — сначала большой, здесь принесут в жертву большего всего людей, — она перевела палец к округлой стенке шляпы, очерчивая ее, — затем средний и малый, — палец уткнулся в верхушку шляпы: — А здесь произойдет призыв.

— Они делают эти круги с помощью жертв по всей Славии, — понял я.

Инесс кивнула:

— Все здесь имеет значение: место каждого ритуала и сама жертва. Чем сильнее божество, тем требовательнее оно к жертвам. Например, чернокнижники убили в Варгане ведьму, значит именно там должна была принесена в жертву ведьма и, полагаю, что именно девственница. То есть представь, что ты рисуешь круг призыва на огромной площади, только не с помощью краски, а с помощью жертв, где каждая жертва точка, от которой тянется нить рисунка призыва.

— Синее пламя, — вспомнил я. Пламенная дорожка действительно, я это точно помнил, уходила на Восток. Значит я знал о том, куда ушли чернокнижники, еще задолго до того, как их след обнаружили ищейки вурды, вот только я этого не понимал.

— Ты видел его, — утвердительно произнесла Инесс, видимо догадавшись о моих мыслях.

Я не ответил, я смотрел на королеву вурд: по ней редко можно понять, что у нее на самом деле на уме, но сейчас я увидел то, что мне не понравилось. Она не осуждала действия чернокнижников, скорее напротив — восхищалась, пусть не косвенно их поддерживала, но однозначно — их идея ей нравилась.

— Ты знаешь, какая у них цель? — резко перешёл я на «ты», не испытывая никакого дискомфорта, и сама Инесс не обратила на это внимания. Ее больше заинтересовал сам вопрос, но отвечать графиня явно не хотела, хотя я знал, что ей было что сказать. Поэтому я решил ее подтолкнуть, я-то уж точно знал ответ на этот вопрос.

— Зачем они пытаются призвать в явный мир темное божество? — спросил я.

— Знаешь историю про слишком любопытную лису, которой оторвали хвост? — в голосе Инесс послышались угрожающие нотки.

— Они хотят наполнить мир тёмными, — вздохнул я, сказав это так небрежно, словно бы рассуждал о погоде.

Инесс нахмурила тонкие черные брови, еще дальше отстранилась от меня.

— Тебе пора на свое место, Ярослав. Вряд ли твоему отцу понравится, что ты пересел, — холодно отчеканила она.

Я покосился на отца, который запрокинув голову, спал.

— Вы вурды их поддерживаете, — утвердительно сказал я.

В глазах Инесс сверкнула злость и раздражение.

— Княжич, вы слишком многое себе позволяете в своих предположениях. Опасные вещи говорите. Вурды имеют тёмную суть, но это не значит, что мы поддерживаем всех темных и их методы.

— Да, конечно, — загадочно улыбнулся я и все же решил, что пора и вправду отсесть от нее. Лучше без повода не злить королеву вурд.

Я пересел обратно, Инесс проводила меня полным подозрительности настороженным взглядом. Все-таки мне придется привыкать, что окружающие будут обращать внимание, что я веду себя не как подросток. Но и прогибаться и изображать из себя юнца, я тоже не намеревался.

— Ты мой должник, княжич, не забывай, — произнесла Инесс с какой-то неуверенностью.

Я насмешливо усмехнулся, кивнул, а Инесс отвернулась от меня, хотя я видел, как напряжена ее спина и даже мог предположить, о чем она сейчас думает.

Я прекрасно помнил, как Инесс, выпив лишнего на балу, — кажется, это была третья или четвертая бутылка вина, так как вурду не так ужи и просто напоить, — разоткровенничалась и начала болтать, что законы Славии недальновидны и ущербны, что они уничтожают равновесие. Сетовала на то, что раньше мир был гармоничен, что в нем был порядок, была свобода, а тёмных было столько же сколько и светлых. Говорила о том, что ни к чему хорошему геноцид тёмных не приведёт.

Инесс так в действительности считала, это не просто пьяные бредни, это были ее истинные мысли. Графиня Фонберг почему-то мне доверяла, хотя за одни эти слова она могла в один миг лишиться всего, в том числе и жизни. Я конечно не стал бы ее выдавать, мне незачем было подставлять свою любовницу. К тому же дружба с ней была весьма полезна мне в других делах. Но сейчас эти воспоминания меня насторожили и заставили задуматься: а не помогают ли вурды чернокнижникам?