Меняя лица - [70]

— Ферн! — Он улыбнулся ей так, словно они вдруг стали лучшими друзьями. Очевидно, Эмброуз рассказал о ней отцу. Это хороший знак. — Здравствуй, милая. Эмброуз, кажется, готов. Проходи. Эмброуз! — позвал он. — Сынок, Ферн пришла. Ну, я пойду. Нужно по пути заехать в пекарню. Увидимся в церкви.

Он еще раз улыбнулся ей и, взяв ключи, вышел на улицу. Эмброуз выглянул из открытой двери: белая рубашка, заправленная в парадные темно-синие брюки. Привлекательный и неприступный. Левая половина лица — в пене для бритья.

— Ферн? Все в порядке? Я перепутал время?

— Нет. Просто… я уже готова. Не могла сидеть без дела.

Он понимающе кивнул и, когда она подошла, взял ее за руку.

— Как ты держишься, крошка?

Это нежное обращение звучало так по-новому и будто защищало ее. Оно успокоило Ферн, но в то же время ей снова захотелось плакать. Вцепившись в его руку, она сдерживала слезы изо всех сил — и так слишком много плакала в последние дни. Даже когда Ферн думала, что слез больше не осталось, они продолжали течь ручьем. Она накрасилась сегодня ярче обычного: подвела глаза и несколько раз накрасила тушью ресницы — просто потому, что так чувствовала себя сильнее. Теперь идея казалось не такой уж хорошей.

— Позволь мне. — Ферн потянулась к бритве, надеясь отвлечься.

Эмброуз отдал ей станок и присел на тумбочку.

— Они растут только слева. Я никогда не смогу отпустить усы или бороду.

— Хорошо. Мне нравятся чисто выбритые мужчины, — буркнула она, мастерски снимая густую белую пену.

Эмброуз наблюдал за ней, пока она орудовала станком. Ее лицо было слишком бледным, а под глазами залегли темные круги. Но черное платье подчеркивало достоинства фигуры и хорошо сочеталось с рыжими локонами. Эмброуз любил ее волосы. Он обнял ее за талию, и они встретились глазами. Ферн на секунду остановилась, чтобы не поранить его задрожавшими руками.

— Где ты этому научилась? — спросил Эмброуз, когда она закончила.

— Помогала Бейли бриться. Много раз.

— Ясно. — Эмброуз внимательно изучал ее, когда она взяла полотенце и стерла остатки пены, проводя ладонью по его щеке.

— Ферн… я могу сам.

— Но я хочу помочь.

Он был не против — ему нравилось ощущать на себе ее руки, нравилось, когда она касается его бедер своими. Но он не Бейли, и нужно напомнить ей об этом.

— Тебе будет трудно… не проявлять ко мне такую же заботу, какую ты проявляла к Бейли, — мягко сказал Эмброуз.

Ферн отложила полотенце, ее руки безвольно упали.

— Я не хочу, чтобы ты так со мной возилась, Ферн, хорошо? Заботиться о ком-то и опекать его — не одно и то же. Понимаешь?

— Иногда одно и то же, — прошептала она.

— Да. Бывает и так. Но не в этот раз. Не со мной.

Ферн растерялась. Она избегала его взгляда, как ребенок, которому сделали выговор. Тогда Эмброуз поцеловал ее, чтобы приободрить. Она вновь обхватила его лицо, и он тотчас забыл, что собирался сказать, как только их губы встретились.

Эмброуз не стал возобновлять этот разговор, он знал: Ферн необходимо время.

32 БОРОТЬСЯ

Когда Эмброуз поднялся на амвон, в церкви воцарилась тишина. Ферн затаила дыхание. Он терпеть не мог, когда на него таращились, но сейчас волей-неволей оказался в центре внимания. Множество людей, собравшихся в переполненной церкви, видели его таким в первый раз. Мягкий свет, проходя сквозь витражные окна, отбрасывал узоры на амвон и сиял вокруг Эмброуза. Он окинул всех взглядом. Тишина была такой оглушительной, что Янг испугался, не покинул ли его слух окончательно.

«Как же он красив», — подумала Ферн. Для нее Эмброуз был именно таким. Не в прямом смысле, теперь уже нет… Но он стоял выпрямившись, с высоко поднятой головой, в форме, крепкий и сильный. Когда он начал говорить, его взгляд оставался спокойным, а голос твердым.

— Мне было одиннадцать лет, и как-то Бейли Шин бросил мне вызов. Он хотел побороться со мной. — В зале засмеялись, но Эмброуз даже не улыбнулся. — Конечно, я знал Бейли, мы ведь вместе учились. Но вообще-то он был сыном мистера Шина. Тренера, на которого я хотел произвести впечатление. Я посещал его секцию с семи лет. Бейли тоже. Но он никогда не участвовал в боях, лишь валялся на матах и старался быть в центре событий. Я всегда думал, что ему попросту не хотелось бороться. Я понятия не имел, что он болен. Поэтому, когда Бейли вызвал меня на бой, я не знал, что и думать, но начал кое-что замечать: он ходил на носочках, ноги у него будто подкашивались, время от времени он терял равновесие, иногда даже падал. Сначала мне казалось, что он просто неуклюжий.

Все снова усмехнулись, на этот раз чуть тише.

— Иногда мы с друзьями подшучивали над Бейли. Мы ничего не знали. — Эмброуз почти перешел на шепот, а потом замолчал, чтобы взять себя в руки. — И вот мы стояли друг против друга — я и Бейли Шин. Он подстерег меня после тренировки и спросил, не хочу ли я с ним побороться. Я знал, что легко с ним справлюсь, но не был уверен, стоит ли соглашаться… Тренер мог разозлиться, ведь я был намного крупнее Бейли, да и вообще крупнее всех ребят. — Янг едва заметно улыбнулся. Атмосфера немного разрядилась. — Не знаю, почему я поддался на его уговоры. Может, из-за того, как он смотрел на меня. В его глазах было столько надежды, он то и дело оглядывался на отца, стоявшего в стороне с группой старшеклассников. Я решил, что просто подурачусь с ним. Ну, знаете, позволю ему нанести мне парочку ударов — как мне, бывало, разрешали старшие ребята. Но прежде чем я успел опомниться, Бейли набросился на меня и вцепился в ногу. Он застал меня врасплох. Я знал, что делать, — распластаться на мате. Он опустился следом за мной. Если бы за нами наблюдал рефери, Бейли заработал бы два очка за тейкдаун. Это меня задело, и я выбрался из-под него, распаленный чуть сильнее, чем прежде. Мы стояли друг против друга, на его лице читался азарт. Бейли снова пошел в наступление, но на этот раз я был готов. Пригнувшись и поддев снизу, я опрокинул его. Тогда он упал на мат. Я навалился сверху. Он морщился и извивался подо мной, а я смеялся, потому что парень оказался совсем неплох в борьбе. Помню, как за секунду до того, как к нам подскочил тренер, у меня в голове промелькнуло: «Почему Бейли не занимается борьбой?»