— Это считалось антипатриотичным. Даже Бен…
Алекс осекся. С минуту оба молчали. Сквозь застекленную восточную стену кабинета были видны два огромных, недавно выстроенных небоскреба.
Глядя на них, Эдвина сказала;
— Окажись я сейчас на месте Бена, я была бы счастлива оставить после себя такой след, как «Форум-Ист».
— Видимо, ты права. Без него это так и осталось бы неосуществленной мечтой.
«Форум-Ист» было названием крупной программы, разработанной городскими властями и направленной на реконструкцию центра города. По решению Бена Росселли «Ферст меркантайл Америкен» финансировал программу; ответственным со стороны банка был назначен Алекс Вандерворт. Центральный филиал, возглавляемый Эдвиной, выдавал ссуды на строительство и принимал закладные.
— Я как раз думала о переменах, которые произойдут в банке. — Эдвина чуть не добавила: «Когда Бена не станет…»
— Конечно, перемен не миновать, и, вероятно, немалых. Но я надеюсь, «Форум-Ист» они не затронут.
Она вздохнула:
— И часа не прошло, как Бен сообщил нам…
— А мы обсуждаем будущее банка, хотя могила ещё не вырыта. Что ж, никуда не денешься, Эдвина. Бен не стал бы возражать. Есть вопросы, которые требуют безотлагательного решения.
— В том числе: кто займет пост президента.
— Да, в том числе.
— Многие из нас надеялись, что это будешь ты.
— Честно говоря, я и сам надеялся.
Оба умолчали о том, что до сегодняшнего дня Алекс Вандерворт считался наследником Бена Росселли. Правда, в более отдаленном будущем. Алекс работал в «Ферст меркантайл Америкен» всего два года. До этого он занимал видный пост в «Федеральном резерве», и Бен Росселли переманил Алекса к себе, с тем чтобы со временем сделать его первым лицом.
* * *
Тогда старик Бен сказал Алексу:
— Лет через пять я желал бы передать дела не просто блестящему профессионалу. Я хочу, чтобы банком управлял тот, кто всегда будет помнить: мелкие вкладчики, то есть частные лица, во все времена были для нас основой основ. К сожалению, сегодня банкиры слишком далеки от этих людей.
Бен Росселли ясно дал понять, что он ничего твердо не обещает, однако добавил:
— По-моему, Алекс, вы тот человек, который нам нужен. Давайте поработаем вместе, а там видно будет.
Алекс приступил к работе и вскоре благодаря своему опыту и непрестанному поиску нестандартных решений завоевал себе подлинный авторитет. Что же до жизненной философии, то оказалось, что зачастую они с Беном исповедуют одни и те же взгляды.
Алекс соприкоснулся с банковским делом ещё в ранней молодости, причиной тому был его отец, эмигрант из Голландии, осевший в Миннесоте и занявшийся фермерством.
Питер Вандерворт-старший взял в банке кредит и, чтобы выплачивать проценты, гнул спину от зари до зари семь дней в неделю. В конце концов он скончался в нищете от непосильного труда, банк же продал его землю, погасив таким образом не только просроченные проценты, но и вернув первоначальную ссуду.
Печальный опыт отца убедил Алекса в том, что его место по ту сторону банковской стойки.
Молодой Алекс достиг поставленной цели, получив диплом Гарвардского университета и почетную степень доктора экономики.
* * *
— Все ещё может свершиться по задуманному плану, — сказала Эдвина Д'Орси. — Ведь президента будет избирать совет директоров. А срок службы — это ещё не все.
— Однако фактор немаловажный.
Про себя Алекс взвешивал шансы. Он знал, что ему хватит и опыта, и способностей, для того чтобы возглавить «Ферст меркантайл Америкен», однако директора вполне могут отдать предпочтение ветерану банка. Скажем, стаж Роско Хейворда почти двадцать лет, и, несмотря на то что у него были разногласия с Беном Росселли, он пользовался прочным авторитетом в совете директоров.
Вчера ситуация благоприятствовала Алексу. Сегодня она изменилась. Он встал:
— Мне пора браться за работу.
— Мне тоже.
Однако когда Алекс остался один, он продолжал сидеть в задумчивости.
С директорского этажа Эдвина спустилась на скоростном лифте в фойе административной башни — её архитектура представляла собой нечто среднее между Линкольн-центром и Сикстинской капеллой.
Окна фойе выходили на Росселли-плаза. Резкий осенний ветер кружил листья и вздымал пыль, торопя пешеходов к теплу очагов.
Эдвина не любила это время года. Оно навевало тоску, предвещало холода, дышало смертью.
Она невольно содрогнулась и поспешила в тоннель, соединявший административный корпус с центральным отделением банка — великолепным одноэтажным зданием. То была её «вотчина».