Меня зовут Ворн - [4]

Глоты – те, кто потерял разум, окончательно отдавшись «Во власть зверя Вавльского» (так говорит Дед Карман!) Иначе говоря, оскотинившиеся, совершенно одичавшие твари, которым уже давно безразлично, кого и как жрать. Ими управляет лишь жажда крови. Потому и глоты. Выглядят… жутко. Полностью безумны.

Хуманы же вполне цивильные ребята. Не считая того, что их внешний вид может вызвать дикий ужас и икоту у обычного человека. Они умеют читать и писать, есть своя религия и обучение будущей профессии, куда берут в ученики с семилетнего возраста. Только после обряда становления сдают экзамен на мастера и являются полноценными членами общины. Нара уже третий год обучается у Кармана, так как является носителем такого же дара и собирается стать целителем клана и говорящей с духами.

– Ты, Калин, не пугайся внешнего вида наших жителей, не переживай, тебя никто не обидит, ты же гость у нас! – говорила она, улыбаясь.

Итак, Калин находился в подземелье приблизительно четверо суток, а до этого несколько дней на поверхности. Но раньше перенести его сюда не получалось – было очень опасно. Так что выходит, что он в этом Лабиринте Психеи пробыл гораздо дольше, чем сказала Нара. И да, по ее рассказам это подземные туннели, вырытые предками еще до начала нового мира. Зачем предкам нужны были эти подземелья, если те жили в высоких домах на поверхности, девочка не понимала, но она искренне радовалась, что предки создали нижний город, а иначе не было бы их, хуманов. Все бы стали глотами или мечеными.

При упоминании меченых девочка зябко передернула плечами. Видимо они ее страшили больше, чем безумные глоты. Она быстро сменила тему и сказала, что за эти четыре дня кого только в шатре не было – хуманы приходили посмотреть на особенного мальчика, и даже пошел слух, что это именно тот, кого послали предки для их спасения. Что именно этот отрок выведет их род обратно к солнцу. Но Карман быстро всех прогнал, а она, Нара, все это время заботилась о нем, ухаживала.

– И даже несмотря на то, что мне всего десять, – гордо заявила девочка, – я уже знаю много про врачевание и по уходу за больными, и даже могу делать перевязки, – с этими словами она подмигнула и, взяв поднос, направилась к выходу.

– Постой, Нара, оставь молоко. Пожалуйста.

Девочка недовольно вздохнула.

– Ну, ладно, ладно, – покачав головой, она нехотя поставила кувшин на пол, с укором глянув на мрякула. – Но только потому, что ты попросил, – и уже почти выйдя наружу, добавила: – Я скоро вернусь за тобой. Тебя ждут.

Нара вернулась довольно быстро. Полкаша сидел с довольным видом и чистил морду после еды. Завидев девочку, он тут же напыжился, словно меховой шар, и быстро юркнул за спину Калина.

– Ну, что, собрался? Идем? – прозвенела она, словно колокольчик.

– Нам собраться ток подпоясаться. Да, Полкаша? – криво ухмыльнувшись, пошутил мальчик и поднялся с лежака. Подхватив под пузо недовольного мрякула, он направился к выходу. – Все, готовы мы. Пошли.

* * *

Вокруг него раскинулся самый настоящий город. Хотя городом это не назовешь, скорее кочевой лагерь или стоянка индейцев. Но главное – он шумел и кипел бурной жизнью.

Ряды самошитных палаток, подобных той, из которой он только что вышел, расходились во все стороны широким веером. Повсюду горели костры, на веревках, натянутых между палаток, сушились вещи. У стен лежали различные предметы утвари, сушились растянутые на дыбах шкуры, кучками лежали видимо нужные в быту части мутантов: кости, зубы, когти, черепа. Люди, вернее, хуманы занимались своей повседневной рутиной: одни оружие точили, другие мастерили чего-то, третьи есть готовили. Детвора носилась, оголтело пиная сшитое подобие мяча, а те, что помладше, возились рядом с женщинами. Вид этих существ и в самом деле ввел мальчика в некий ступор. По сравнению с ними Нара со своими черными венами выглядела просто идеалом человеческой красоты. Где-то в районе горла мальчик почувствовал вставший ком и подступившую тошноту – такого разнообразия мутаций он себе даже и вообразить не мог.

Костры давали много света, позволяя оглядеть пещеру во всей красе. Потолок был довольно высок, структура гладкая, без наростов, но щербатая, с трещинами и рельефом. Цвет рознился: в большинстве своем грязно-серый, где-то переходил в рыжий, черный… Пол такой же щербатый и грубый, но ровный, да и стены полностью идентичны. А сама пещера, хоть и большая, но прямоугольная, с колоннами, соединяющими пол с потолком. В памяти мальчика шевельнулось что-то знакомое, ранее виденное, но он так ничего и не вспомнил. Обратил внимание на то, что Хуманы предпочитали ходить по камню босиком, хотя на некоторых обувь была. И еще на то, что костры жгли не на дровах, а на брикетах, и этих брикетов почти у каждой палатки лежало довольно много. Калин, как самый настоящий ребенок, лупал глазами и крутил по сторонам головой, наблюдая и вслушиваясь в бурлящую какофонию жизни. Вот две женщины, уложив белье в ванночки, подхватили их и пошли куда-то вдаль от лагеря, вероятно, к воде. Лица их закрывали вуали, прятавшие облик.

Нара шла неспеша. Видя, с каким любопытством гость разглядывает ее племя, девочка улыбалась.