Меня зовут Шейлок - [7]

Через неделю, тщательно обдумав слова мужа, Кристина Шелкросс последовала его совету, хотя побег в данном случае означал всего лишь переезд на другой конец загона, где, словно пионы на клумбе, постоянно расцветали новые поп-звезды.

– Отсюда мне легко будет приглядывать за Плюрабель, – сказала Кристина мужу, – и все-таки я бы предпочла, чтобы воспитывал ее ты. Девочке нужен отец. И потом, она любит тебя больше, чем меня, – в этом вы схожи.

В разладе с самим собой, униженный Кристиной, разочарованный в сыновьях, устроившихся на работу в банки, которые имели дерзость обанкротиться, подавленный циничностью студентов, возмущенный социальной деградацией Золотого треугольника и уверенный, что вслед за родителями все равно умрет рано, Шелкросс оставил своим адвокатам инструкции, как позаботиться о судьбе Плюрабель.

«Учитывая размер ее состояния и мягкость характера, Плюри может пасть жертвой первого же кровопийцы, который попадется ей на пути, – писал он юристам. – Ниже приведен список испытаний, которым должен быть подвергнут каждый претендент на ложе моей дочери. Любому, кто попытается добиться ее иным путем, следует иметь в виду, что у моей семьи длинные руки, способные достать его как в местах дольних, так и горних».

Отправив подробнейшие указания, Питер Шелкросс вышел в сад «Старой колокольни» – его собственная колокольня, разумеется, была действительно старой, – лег под вторым по древности дубом в Чешире, заткнул себе нос бумажными салфетками, чтобы не чувствовать вони презренного металла, принял смертельную дозу таблеток, которые в течение полувека продавала по несуразно высокой цене его семья, и скончался.

Немыслимо богатая и столь же независимая, Плюрабель пролила немало слез, ибо унаследовала от отца ген грусти. Она выждала приличествующий срок, прежде чем набралась храбрости прочесть придуманный отцом тест, который вручили ей в большом желтоватом конверте адвокаты. Академический отпуск – так назвала она этот приличествующий срок. Время, чтобы попутешествовать, подумать, познакомиться с интересными людьми, увеличить грудь и слегка усовершенствовать лицо.

По прошествии года Плюрабель, казавшаяся теперь одновременно моложе и старше своих лет и самую чуточку похожая на азиатку, вскрыла конверт канцелярским ножом с рукояткой из рога одного из тех носорогов, ради которых периодически шествовала по центру Манчестера, спасая их от вымирания. Не в силах понять, почему идеальный спутник жизни должен перечислить три крупнейших обмана XX века, назвать пятьдесят самых богатых «иностранных» семей в Великобритании, а также предложить осуществимый план убийства Тони Блэра, Плюрабель выбросила письмо с отцовским тестом в корзину для бумаг и принялась изобретать собственные, более подходящие испытания, чтобы найти мужчину своей мечты. На свой двадцать первый день рождения она посетила свингерскую вечеринку в Элдерли-Эдж, предварительно удостоверившись, что мать туда не собирается. Плюрабель пришла в костюме и очках гонщика Формулы I, позвякивая ключами от трех своих автомобилей. Были это «фольксваген»-«жук», «БМВ альпина» и «порше каррера». Завладев вниманием большинства гостей, она бросила ключи в ведерко со льдом, а сама вышла на улицу, села в «фольксваген» и стала ждать. Так как дело происходило в Чешире, Плюрабель не слишком удивилась, что среди гостей вспыхнула драка за «БМВ» и «порше», но никто не последовал за ней к «жуку». И все же она чувствовала, что получила бесценный урок: ослепленные внешним великолепием и блеском, мужчины не способны не то что оценить, но даже увидеть внутреннее содержание. Плюрабель стала на год лесбиянкой, получила наставления в духовной жизни от монахини, которая когда-то была секретарем ее отца, попробовала себя в модельном бизнесе, журналистике, кинетической скульптуре и фотографии, уменьшила грудь и наконец решила открыть в бывшей конюшне «Старой колокольни» ресторан, хотя и не обладала кулинарными способностями.

Ресторан она назвала «Утопия». Задумывался он как важнейшая часть того эксперимента по обустройству идеалистической жизни, который отец часто с ней обсуждал, но так и не успел воплотить в действительность. Гости могли остаться на ночь или даже на выходные, участвовать в поисках сокровищ, играть в крокет, влюбляться и расставаться, упражняться в галантности, посещать всевозможные оздоровительные процедуры, от аюрведического массажа до консультирования семейных пар, – сама Плюрабель, много лет практиковавшаяся на родителях, служила превосходным посредником между раздраженными супругами, – осуждать богатство, хотя пребывание в «Утопии» могли позволить себе только богатые, и, конечно же, наслаждаться едой, в которой добросовестная старательность сочеталась с расточительностью. Картофельная запеканка, подаваемая с шампанским «Круг Кло д’Амбоне». Белые трюфели Альбы с водой из-под крана. Как сообщила Плюрабель репортеру журнала «Чешир лайф», она с удовольствием включила бы в меню и собственную драгоценную девственность, но пока не нашла способ отличить достойного покупателя от недостойного.