Меня разбудил кот - [32]

Подкатила желтая «Газель». Васька погрузился вместе с несколькими бабульками, ехавшими на рынок, и устроился в сиденье за спиной водителя.

— Ну что, едем, э? — послышался голос с неистребимым армянским акцентом. — Деньги передаем!

Машина тронулась. Бабульки хором закряхтели, сетуя на качку, но водитель их протесты игнорировал.

Ехать надо было долго, почти до конечной. Утреннее солнце уже нагрело крышу, тепло струилось с потолка, напоминая о сауне. На Ваську навалилась дремота. Загрохотала дверь, кто-то вышел. Лязгнуло, машина дернулась, стартуя, и снова все погрузилось в монотонное покачивание. Васька заснул окончательно.

Вдруг на уши обрушился мощный, ритмичный музыкальный пассаж.

I was made for loving you, baby!

You was made for loving me!

And I can’t get enough of you, baby!

You can’t get enough of me!

Васька подскочил, как ошпаренный. Рюкзак свалился с колен, рухнул на пол. Он потянулся за ним, стал нащупывать рукой, а сам смотрел вперед, на водителя. Из салонного зеркала заднего вида на Ваську таращились округлившиеся до невозможности черные глаза. Васька замер. Водитель рванулся к магнитоле, стукнул по кнопке, и звук пропал.

Когда в зеркале снова появились глаза, в них уже не было ничего необычного. Васька поднял рюкзак, пристроил на коленях и сел ровно, удивляясь, что сон как ветром сдуло.

— Слушай, эта вечером не твой сестра ехал, э?

— Чего?

— Сумка тащил, огромный такой! Я думал, никто больше не влезет, вай!

— Какая сумка?

— Тоже роняла. Что все роняют? Сестра твой, э?

— Не понимаю, при чем тут…

— Э, ладно! Нет так нет. А то я подумал, странно это, да?

— Не знаю, — пробурчал Васька. — Остановите.

— Тоже пошел? Вот и она тут вышел. Точно не знаешь?

— Точно, — пропыхтел Васька, наваливаясь на дверь.

Взревел двигатель, маршрутка, пустая и дребезжащая, понеслась по правому ряду. Васька задумчиво проводил ее взглядом.

«Что-то тут не то, — думал он. — Не должно было быть так».

Он закинул рюкзак на плечо, внутри зашуршал ворох конспектов.

«Музыка! Точно! Когда я в последний раз слышал музыку в маршрутке? Вот вчера и слышал. И тоже был армянин. И что играло? „Черные глаза“, что же еще».

Не типично. Васька задумался над этим словом. Слишком много вокруг рутины. Ездишь каждый день, привыкаешь, перестаешь видеть и слышать. А неожиданное подкрадывается и дает по башке. Его предупреждали. А он еще и заснул, как не вовремя! У него появилось ощущение, что он что-то упустил важное из-за того, что заснул. Что-то стучалось на краю сознания, едва ощутимое, но он никак не мог сосредоточиться.

«Нет, так не годится. До экзамена совсем чуть-чуть, а я забиваю себе голову всякой ерундой. Надо успокоиться».

Он решил купить сигарет. Идея показалась вполне уместной при таких обстоятельствах.

Рядом с остановкой приютился небольшой магазинчик, палатка-переросток, куда могли поместиться целых два человека. Покупателей не было. Васька потянул ручку, тяжелая дверь скрипнула пружиной. Он вошел, оглядываясь в поисках сигаретной витрины. Ассортимент поверг его в замешательство. Он остановился перед пестрой россыпью, заметив краем глаза, что продавщица отложила в сторону книгу. «Читает», — мелькнуло у Васьки. Он рыскал глазами по полке, пытаясь решить, что брать. Внимание привлекла белая пачка с красным кругом. Он ощутил, что волнение пошло на убыль.

— Вот эти, — сказал он, ткнув пальцем в стекло.

— Пятнадцать, — буркнула продавщица.

Васька полез в карман в поисках мелочи, рассеянно разглядывая стоящую за прилавком женщину. Толстая, как подушка, она уже сейчас страдала от жары в этой душегубке. Чепец немного съехал на сторону, на покрасневшем лбу блестел пот. На лоснящихся щеках светился румянец, короткий курносый нос тоже был влажным. Маленькие бледные глазки смотрели нетерпеливо. Она явно расстроилась, что ее оторвали от важного дела.

Васька положил три монетки на блюдце, забрал пачку. Вертя ее в руках, повернулся к выходу и заметил в отражении на стеклянной двери холодильника, как женщина взялась за книгу. Васька не поверил глазам. Он резко повернулся, так, что задел рюкзаком витрину, и впился взглядом в обложку.

Борхес, «Энциклопедия вымышленных существ».

Продавщица замерла, словно окаменела. Глазки секунду буравили васькино лицо, затем моргнули и стали прежними, недовольно-туповатыми.

— Че дергаешься? — воскликнула она.

— Извините, — оторопело пробормотал Васька.

— Смотри мне, витрину разобьешь — будет тебе «извините»!

— Я случайно, — сказал он и шагнул к двери.

— Давай, давай. — Продавщица насупилась. — Таскаются тута, нет бы делом занималися… — проворчала она более спокойно, по-прежнему глядя на Ваську.

Он аккуратно открыл дверь, выскользнул в щель на улицу и отошел на несколько шагов. Его словно водой окатили. Сердце колотилось, руки сжались в кулаки, и он с запозданием вспомнил, что держал сигареты. Они были безнадежно испорчены. Он расковырял пачку, посмотрел, нет ли целой. Одна чудом уцелела. Он достал ее, остальное бросил в урну. И тут до него дошло, что у него нет зажигалки. И не было никогда. Как же можно было так проколоться?

Возня с пачкой отвлекла его, он немного расслабился. Однако мысль о зажигалке вернула его к действительности — купить ее можно было только в этом магазинчике. А там — эта тетка.