Меня нет - [24]

— Впервые слышу! Ха-ха-ха!

Павел заметил на «пятнашке» следы попаданий пуль.

— Вижу, ты тоже с «Арктикой» познакомился.

— Не поверишь, уходил сразу от двух! Сосунки, я ещё полгода назад себе поставил малокалиберную скорострельную пушку. Разметал хулиганов по пустыне как школьников!

— Не задело тебя?

— Да так, — качнул головой Бонус. — Отделался переломом уха. — Он нетерпеливо хлопнул в ладоши, прерывая беседу. — Давай, забирайся ко мне. Вместе поедем. Мне помощник не помешает. У тебя там в Димкином грузовике ничего личного нет из вещей? Нет? Ну тем более. Поехали.

Павел не возражал.

***

Его сморило в кресле, и когда он в следующий раз открыл глаза, уже «стояло утро, летнего теплей». Под марсианским солнцем раскинулся обманчиво светлый свод цвета ряженки — только вокруг непосредственно солнца был заметен размытый голубоватый ореол.

— Летели по небу тучки, — пробубнил Бонус. — Тучек четыре штучки…

Он что, всю ночь стихи читал? Вот же непоседа, балаболит и балаболит без устали.

— Ага, проснулся, — приметил Бонус шевеление в соседнем кресле. — Голодный? Жрать будешь?

— Не жрать, а есть, — сипло поправил Павел, потирая ладонью помятое лицо.

— Да хоть трапезничать. У меня там, в холодильнике, лапша с сосисками. Лимонада бутылка. Пивко — если хочешь.

— Спасибо, пока не хочу.

— Ну смотри. Потом может уже и не быть.

Большой Бонус, а в миру Борис Борисович, обладал запоминающейся, хоть и не выдающейся внешностью. Объёмный, пузатый. На широком лице выделялись внимательные глаза, поломанный нос, пышные усы. Владельцу фирмы «ГАНГ» исполнилось уже тридцать восемь. Его широкий лоб незаметно перетекал в залысины. Всегда спокойный, рассудительный, Бонус легко сходился с людьми и пользовался всеобщим уважением.

«Европа» неспешно пересекала холмистую равнину. Из-за невысоких песчаных дюн по правую руку поднимались зыбкие испарения: где-то там раскинулось обширное горячее болото, исторгающее фонтаны гейзеров. Область повышенной гидро-тектонической активности, туда лучше не соваться.

— Далеко мы от цели?

Бонус щёлкнул по навигатору.

— Нет. Километров шестьдесят, если по прямой.

— Может, ускоримся? Сколько там на спидометре?

— Благородные пятьдесят километров в час, — гордо ответил Бонус. — По пескам быстрее нельзя.

— Можно, — доверительно сообщил ему Павел. Бонус искоса посмотрел на него.

— Я не такой псих, как ты. Тебе волю дай, ты до двухсот разгонишься и на Юпитер улетишь.

Спорить не хотелось. Да и не в праве Павел был спорить — не его грузовик же. Его внимание привлёк далёкий чёрный дым, поднимавшийся за холмами впереди и левее.

— Что там, как думаешь?

— Где? А, там. — Бонус неуверенно потёр щёку. — Не знаю. Хочешь проверить? У меня боеприпасов не так уж много осталось.

— Думаю, стоит рискнуть.

Бонус посомневался, но всё-таки согласился с мнением друга. Через десять минут они преодолели гребень песчаного увала, и перед ними открылось место сражения. Посреди широкой котловины, надёжно укрытой от ветров, темнели обгоревшие остовы перевёрнутой «Арктики» и трёх мотоциклов. А чуть дальше, наполовину зарывшись в песок, стоял знакомый жёлтый «МААЗ-50» с покорёженным синим прицепом.

Павел наклонился вперёд, пытаясь рассмотреть получше. Сердце забилось сильнее. Бонус осторожно вывел «Европу» на равнину, медленно и с видимой опаской объехал чёрные машины америкобританцев и приблизился к «полтиннику». Остановил грузовик и некоторое время сидел, словно ожидая чего-то.

— Пойду, гляну, — сообщил Павел и выбрался из кабины. Борис Борисович посомневался, но всё же последовал за ним.

В изрешечённой пулями кабине «МААЗа», стукнувшись головой в руль, сидел мёртвый Дима Тополев. Спину и живот его покрывали тёмные пятна крови, руки безжизненно повисли, взгляд из-под полуприкрытых век выражал пустоту. Павел стоял, не зная, что делать дальше. Бонус выглянул из-за его плеча, нервно вздохнул и, отодвинув товарища, извлёк тело из кабины.

Резко пахнуло кровью и смертью. Павел побледнел, отступив на шаг. Попытался себя убедить, что нужно помочь другу, но не смог себя пересилить. Бонус оттащил Тополева от грузовика и вернулся, оттряхивая руки.

— Они его достали. Он был уже мёртв, когда грузовик остановился. Роботы продолжали стрелять, пока не осталось ни одной движущейся цели. И сделали своё дело, но поздно, слишком поздно.

— Ведь это мог быть и я, — не своим голосом сказал Павел.

— Мог быть. Но, видно, судьба у тебя такая — выжить. Во что бы то ни стало. Бережёт тебя судьба.

Они обменялись взглядами. Бонус, конечно же, знал биографию Павла. Знал о том случае с аварийной посадкой лайнера. И его слова не были пустым трёпом. Он верил в то, что говорил.

— Давай-ка, — решил толстяк, — забирай свои вещички и тащи ко мне. Всё равно мы не можем тащить за собой твой грузовик. Я помечу это место на карте, потом на теплоплане вернёшься. Есть у меня один знакомый пилот…

Павел спорить не стал. Очень не хотелось вновь расставаться с, казалось, навсегда потерянной машиной, к которой уже успел привыкнуть, но Бонус прав. Он проник в брюхо грузовика, набил две сумки одеждой, документами и приборами, захватил свой коммуникатор и выбрался наружу.