Меня не сломить (ЛП) - [31]

Трудно себе представить, что мы сестры, или вообще как-либо связаны. Мы никогда не были близки, даже в детстве она всегда дразнила меня или просто игнорировала. Она входила в состав одной из самых популярных групп в средней школе, а потом и в старшей, тогда как я всегда плавала где-то на задворках. Дело не в том, что я была общественным изгоем или что-либо в этом духе. У меня были друзья, но мы предпочитали болтаться по подвалам наших домов, слушая музыку и смотря кино, в то время как ее приятели проводили все время на свиданиях, футбольных матчах или вечеринках. Раньше я хотела, чтобы она доверяла мне больше и пустила в свою жизнь, хотя бы немного. Иногда мне казалось, что она была незнакомкой, которая просто жила со мной в одном доме и обращала на меня внимание, только если надо было окатить презрением.

После смерти мамы я некоторое время надеялась, что это несчастье могло бы немного нас сблизить. В конце концов, сестра была единственным человеком, который мог бы понять, через что мне приходится проходить. Но Карина не желала общаться на эту тему, или даже уделить ей хотя бы минуту. Тогда она собиралась в большую поездку после окончания колледжа по Европе со своими подругами, в конце лета. И уехала через неделю после похорон, даже ни разу не написав мне по электронной почте. Я узнавала обо всех ее приключениях из обширных онлайн-альбомов, полных улыбок и счастливых фотографий, сделанных перед Эйфелевой башней и на итальянских пляжах, как будто ничего не случилось.

И это в то время, как я тонула в страданиях, слишком несчастная, чтобы даже встать с кровати. Быть может, таким образом она справлялась со своим горем. Черт, я тоже отрицала, что разваливаюсь на части. Но после этого во мне что-то сломалось. Я потеряла надежду, что мы когда-либо будем сестрами по-настоящему, связанными такими отношениями, какие я наблюдала у моих друзей с их родными: легкими, наполненными любовью и уютом.

Я немного отстала от остальных, поэтому, загнав старые воспоминания поглубже, прохожу официальную столовую и захожу на кухню.

― На столе пять приборов, ― замечаю я по пути. ― Будет кто-то еще?..

И замолкаю на полуслове, когда вижу, кто стоит рядом с Дэниелом и Кариной.

― Привет, тыковка.

Папа. В своих обычных вельветовых брюках, оксфордской рубашке под твидовым пиджаком и с очками в золотой оправе на носу. Идеальная картина эксцентричного британского ученого. Он поднимает свой бокал в приветственном жесте. Почти пустой, замечаю я и задаюсь вопросом, это еще первый или уже пятый.

Но сейчас это не имеет значения. Будь это девятый или десятый бокал, не об этом надо волноваться.

― Папа. ― Я прилагаю все усилия, чтобы cдерживаться, но все равно говорю сквозь зубы, чувствуя, как учащается сердцебиение. ― Я не знала, что ты сейчас в городе.

― Приехал пару дней назад, ― отвечает он бодро, не обращая внимания, что я стою мрачнее тучи, сложив руки на груди. ― Я собирался повидать в Нью-Йорке кое-каких друзей, но когда позвонил Дэнни, я подумал, что отложу все встречи, чтобы встретиться с моими девочками.

Мои девочки.

Черт возьми, от его слов меня тошнит, но я цепляюсь за вторую часть предложения. Дэниел ему позвонил?

Я перевожу на него шокированный взгляд, но Дэниел болтает с Кариной о переделке ее кухни, и, кажется, не замечает больше ничего.

― Нам все сделали заново, ― говорит Карина и обводит помещение рукой, демонстрируя гранитные рабочие поверхности, как ведущая телевикторины.

― Здорово, ― кивает Дэниел.

― А чем тебя не устраивала старая мебель? ― спрашиваю я.

Карина удивленно распахивает глаза:

― О, боже, если бы ты только это видела! Раньше тут были мраморные рабочие поверхности и деревянные полы!

Судя по тону ее голоса, можно подумать, что это тяжкое преступление. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

Карина так же, как и отец помешана на трате денег на симпатичные, но бесполезные вещи. Для него это ― дорогие отпуска, ужины за пятьсот долларов и британские костюмы ручной работы. Для нее ― дизайн интерьера и дизайнерская одежда. Я не понимаю, как они могут жить в кредит, оплачивая все кредитными картами, и зависеть от богатых друзей, которые заплатят по счетам. Они не понимают, что рано или поздно придется расплачиваться, считая, что имеют на подобное поведение полное право.

Мама всегда изо всех сил пыталась контролировать отца, чтобы сводить концы с концами, но теперь, когда ее больше нет, отец порхает с места на место, задерживаясь у старых приятелей слишком долго, выпрашивая их одобрение и сухое гостеприимство. А Карина? Конечно, сестра выходит замуж за сорокадвухлетнего, дважды разведенного мудака-инвестиционного банкира по определенной причине. И это отнюдь не его внутренний мир.

Я никогда не ставила себе целью угодить в эту ловушку. Я всегда искала подработку во время учебы и каникул. Давала уроки в средней школе, а в колледже работала в небольшом книжном издательстве. И по крупицам откладывала сбережения, которые помогут мне оплачивать квартиру после окончания и поддержат, пока я не найду работу.

Я поклялась, что никогда не буду зависеть от посторонних так, как зависят отец и сестра. Но все мои старания отгородиться от любой помощи родственников не значат, что сейчас я должна застрять с ними в одной комнате, чувствуя, как мое дыхание снова перехватывает.