Меня больше нет - [31]

– Я хочу понять, что происходит? Почему ты в таком состоянии?

– Тебя это не касается! Я уже заканчиваю, и скоро мы, наконец, попрощаемся.

– Хочешь сказать, это я тебя так достал? – не поверил он.

Я уже выдохлась, злость улетучилась, осталась только опустошённость. Устало опустившись на стул в прихожей, закрыла лицо ладонями и глухо попросила:

– Уходи.

Но он не ушёл. Присел передо мной на корточки, убрал мои руки от лица, заглянул в глаза и тихо произнёс:

– Не могу…

Наши лица были очень близко друг к другу, я ощущала его дыхание, чувствовала, как дрожат пальцы, держащие мои запястья. Он ещё раз повторил:

– Не могу. Я так больше не могу! Я переоценил свои силы. За эти недели уже сто раз проклял свою идею позвать тебя. Если я сейчас тебя не поцелую, то просто сойду с ума.

Глеб резко поднялся и потянул меня за собой. А я, наконец, поняла, что всё это время он испытывал то же, что и я – невозможно быть рядом и не быть вместе. Облегчённо рассмеялась и прижалась к нему. Глеб был даже немного груб, неутолённая страсть не оставила места для нежности. Но мне именно этого и хотелось, я отвечала ему с такой же силой и страстью и уже ничего не замечала вокруг. Всё было так же, как и в первый раз, но ощущения ярче и сильнее, потому что соответствовали таким же чувствам.

Проснулась я в своей кровати, правда совсем не помнила, как в ней оказалась. Моя небольшая квартира выглядела немного необычно, по ней как будто прошёл ураган. Я улыбнулась, повернула голову и встретила голодный взгляд Глеба. Сердце сладко замерло, и я потянулась к нему.

Мы опять пару дней не выбирались из квартиры. На третий день я взбунтовалась и стала собираться на улицу – пройдусь хотя бы в магазин, все продукты закончились! Одеваясь, вдруг вспомнила, что в эти дни забыла сделать одну очень важную вещь, о которой до сих пор никогда не забывала.

VI

Поскольку я отказывалась переезжать в его огромный дом, Глеб пока перебрался ко мне и, казалось, отлично себя чувствовал без охраны, домработницы и водителя. Мы готовили вместе завтраки и ужины, ходили за продуктами и гуляли в парке. Я была очень счастлива и ловила отражение своих чувств в его глазах. Каждую ночь он шептал, что любит меня, я тоже любила его и впервые за много лет не вспоминала о договоре с судьбой.

Мне уже не надо было ездить в его офис, днём я работала дома, а вечером часто заезжала за Глебом, и мы катались по городу или гуляли. Как-то раз я задала давно интересовавший меня вопрос:

– Слушай, всё хочу спросить. А что бы ты делал, если твоя сделка не дала результата? Я бы закончила сайт, и мы спокойно разошлись?

– Не знаю, я шёл ва-банк, – потом он хитро улыбнулся и добавил: – Правда, у меня было ещё несколько задумок.

– Каких? – мне стало очень любопытно.

– Ну уж нет! Пусть это останется моей тайной.

Глеб старался быстрее освободиться, чтобы пораньше приезжать домой. Но, как оказалось, его работа входила в противоречие с его желаниями. Однажды ко мне заехал его заместитель – Юрий Алексеевич. Пропуская мужчину в квартиру, я решила, что он выполняет какую-то просьбу Глеба, но ошиблась. Тот сам проявил инициативу. Устроился на диване, немного помялся, и сообщил, что у него конфиденциальный разговор.

– Понимаете, Марина, мне, конечно, неловко лезть в ваши отношения, но Глеб Николаевич меня не слушает. Я знаю, что у вас практически медовый месяц, но бизнес страдает. Шеф отменяет встречи, чтобы быстрее вернуться к вам, или вообще не приезжает. А ещё заморозил стройку, на которой был поджёг. Когда я спросил, в чём дело, он начал говорить странные вещи про будущее своих детей. Должен сказать, после знакомства с вами Глеб Николаевич сильно изменился. И я не уверен, что в лучшую сторону. Если вы его подруга, то должны быть заинтересованы в увеличении его благосостояния, а пока получается наоборот.

Услышав последнюю фразу, я не смогла удержаться от смеха. Юрий Алексеевич недовольно посмотрел на меня и вздохнул.

– Вы просто не отдаёте себе отчёт, что происходит.

Я немного успокоилась и извинилась:

– Простите, я не специально. Ценю вашу заботу, но думаю, Глеб сам разберётся, что для него важно, а что нет. А меня, поверьте, меньше всего беспокоит его благосостояние.

– Этого-то я и боюсь, – нахмурился Юрий Алексеевич. – Но кто-то же должен об этом думать, раз сам Глеб Николаевич не хочет.

Он попрощался и ушёл, а я прикинула: зачем он приходил? Вроде бы понятно – заботится о фирме, но мне показалось, что за его словами ещё что-то скрывается. Или это мои фантазии?

***

В субботу вечером мы с Глебом отдыхали дома после целого дня, проведённого с моим братом и племянниками. И Пашка, и мальчишки с удовольствием снова встретились с Глебом. Брат завёл с ним беседу о бизнесе и политике и остался ей очень доволен, а при расставании с таким уважением смотрел на Глеба, что мне стало смешно.

Мальчишки ни минуты не стояли на месте и вымотали нас так, что придя домой, мы оба упали на диван и решили остаток вечера с него не слезать. Глеб включил какой-то фильм, но сам активно мешал мне смотреть, дразня и отвлекая своими ласками и поцелуями. Я, смеясь, отбивалась и безуспешно пыталась сосредоточиться на сюжете. Глеб победил, смеяться я перестала, и вообще забыла обо всём, кроме его губ и рук на моём теле.