Менталист. Аннигиляция - [37]

Я сел за стол.

— Расскажи мне.

— Моё имя и правда Олег. Я воевал на границе русскоязычного кластера, почти всю свою жизнь. Повидал много дерьма, но это меня не испугало, только ожесточило. Я правда не думал, что когда-то смогу любить, но Ася доказала обратное. — Олег с любовью посмотрел на жену. — У меня никого не осталось, я из приюта, даже родителей не знаю. Суори здорово портили мне жизнь в детстве, а однажды компания этих животных изнасиловала мою подругу, она была на пару лет младше меня. Они заперлись в туалете, где сначала избили её, а затем сделали свои дела.

Олег замолчал.

— Но не из-за этого я стал таким. А потому что не смог её спасти, не в тот день, когда это произошло, а много позже. Она стала боятся этих тварей, постоянно вздрагивала, когда слышала громкий звук. Плакала, когда видела любого Суори. А этих ублюдков даже не наказали. Я терпел, у меня не было поддержки, а загреметь в больницу и оставить её одну, нельзя. Я ждал и надеялся, что предстанет момент, когда мне повезёт. Такой момент настал, я поймал главного, воткнул ему кусок арматуры прямо в сердце. Как я был собой доволен, шёл в комнату, а на сердце было так легко. Пока не нашёл на тумбе записку от неё. Бежал как безумный, но не успел. Когда выбили дверь в её комнату, она уже была мертва. Болталась в петле.

Олег замолчал, он говорил сухо, будто читал отчёт, но порою в нём что-то вспыхивало.

— Попал в армию, стал убивать легально. Но прежним стать так и не смог.

— Я собирала его по частям, когда он чуть не потерял ноги. — включилась Ася, её глаза были влажными. — Медсестра в третьем стрелковом. Сама из южной Франции, когда-то эти территории были под властью баронов, потом Тея присоединила их, но я росла в другом мире. Работала в школе, по образованию врач педиатр. Когда русский кластер начал присоединение, школьников вывезли на прогулку, в основном до пятого класса. Всего сто семьдесят четыре человека. Я поехала с ними. Когда дети проголодались и озябли, сопровождающие выезд на природу Суори местного патриарха, сварили кастрюлю какао, которым напоили их. Я забегалась с одеждой и координацией толпы детишек, поэтому не сразу заметила странности. Только когда дети стали падать, один за другим, мне стало понятно. Они просто отравили их. Меня заметили, я бегала и пыталась привести в чувства хоть кого-то. Но всё было напрасно. Тех кто не выпил, просто зарезали, они не хотели шуметь и стрелять, поступили куда хуже. Меня поймали быстро, затащили в автобус и стали по очереди насиловать. Кто-то при этом душил, кто-то бил по голове. Когда всё было кончено, меня схватили за волосы и выбросили из автобуса. Заставили бежать, сами ехали рядом. Если я останавливалась, выходили и били. Вот так я и бежала, голая в минусовую температуру, осенью. Забежала в болото и оторвалась от них, так и смогла выжить. Детей завести не смогу, слишком сильные повреждения, да и не хочу давать жизнь в таком мире.

Я сидел и слушал людей с каменным лицом.

А чего ты ожидал? Спрашиваю себя снова и снова. Это была война, она и сейчас есть. Так ли виновата Тея, она выстроила мир, целый мир.

Сказать было нечего. Я лишь глянул на Настю, что была рядом со мной. Она кивнула, подтверждая сказанное.

— Война жестока, каждая из сторон. Вы пришли ко мне, но я не тот, кто вам нужен. Заключать сделку с дьяволом, не самое лучшее решение.

— Я часто вспоминаю. — Ася вытерла слёзы. Воспоминания давались сложно. — Тогда не заметила подробностей, а потом они стали появляться в памяти. Как дети хрипло дышали, как плакали, эти синие личики, мёртвые глаза. А ведь это просто дети. Старших расстреляли, кто не успел бежать с семьями. Королевские войска пришли позже, они не успели. Дома порушили, сожгли, людей убили, ничего не оставили. Моя цель поквитаться с этим выродком, что обрёк целый край на смерть. Если для этого надо продать душу, дайте грёбанный договор. Но боюсь добыча вас не утешит мистер дьявол, от моей души остался один уголёк.

Глава 15

Ася сидела и молча плакала. Особое состояние уставшего человека, когда глаза и лицо остаются серьёзными, только серебряные ниточки слёз на щеках способны выдать настоящее настроение.

Она даже не испытывала стыда, за то, что рассказывала подобное молодому парню, который не в силах понять её. Муж убедил, что в обязательном порядке нужно открыться этому человеку.

Они приехали как раз в разгар уборки, наблюдая сокращающееся расстояние до дома по бледному лицу сидящей на заднем сидении Суори. Она начала трястись от страха, Ася и Олег видели такое впервые. Обычно люди трясуться в присутствии высшей рассы.

Но когда гости вошли в дом, то всё поняли.

Ася поблагодарила себя за предусмотрительность, ведь оставила детей в машине.

Всюду сновали люди в рабочей форме. Они чистили и тёрли, заворачивали и носили. Мёртвые тела, обломки некогда богатейшего интерьера, испорченные вещи.

Суори, Суори, Суори… одни синекожие, ни одного человека.

Чем дальше парочка людей проходила по бывшему когда-то наикрасивейшим особняку, тем больше их сковывала робость и неуверенность.

Потёки крови, сломанная мебель, лежащие тут и там охранники. Некоторые просто разорваны надвое, другие так и умерли с выражением ужаса на лице.