Мент поганый - [39]

– Мы, Георгий Акимович, изначально в неравных условиях, – сказал Гуров, глядя в несимпатичное лицо противника. – Бриллианты, которые вы хотите получить, – в соседней комнате, а дискета с картотекой – неизвестно где, и у меня нет уверенности, что вы знаете ее местонахождение.

Глазки Мельника мигнули, он неуверенно кашлянул, понял, что выдал себя.

– Я знаю номер телефона. По номеру даже наша милиция в состоянии определить адрес. Или нет?

– А какая гарантия, что вы знаете и что это номер компьютера?

Мельник помолчал, затем взглянул торжествующе и спросил:

– Я вас, Лев Иванович, вижу впервые? Так? А могу сказать, что вы служите в розыске около двадцати лет, полковник, среди своих в авторитете, работали в МУРе, сейчас в распоряжении отдела кадров министерства, живете в двухкомнатной малогабаритной квартире на Бронной. Хватит?

– Убедительно, – согласился Гуров.

– Слушайте, вам эти бриллианты ни к чему… – Мельник запнулся, склонил голову набок, оглядел сыщика. – Нет, вам лично очень даже пригодятся. Хотя менту такой кусок не проглотить. Так ты их себе и не возьмешь, ты их оприходуешь и сдашь любимой партии. А она!.. – Он впервые рассмеялся.

Гуров согласно кивал, упрямо повторял:

– Здесь убили двух человек, я не могу вернуться к начальству с пустыми руками.

– А дискета? За мою сеть тебе все простят, еще висюльку на мундир приколют. Ты рассуди по совести… – Это слово Мельник выплюнул мокрыми губами. Неожиданно для себя это слово ему понравилось, и он повторил: – По совести! Я никого не убивал, вы знаете, это факт. Я чистенький, будто вчера из купели.

Гуров не сдержал улыбки, оглядел вынутого из купели, отметил, что новорожденный нервно косит и жирные щечки у него мелко подрагивают, бросил взгляд на часы, на еще темные, но уже начавшие запотевать от утреннего тумана окна.

– А я крещеный, чего улыбаетесь, полковник? – Мельник распахнул халат, показал крест.

Гуров сидел в кресле, откинувшись, находясь в шаге от стола, на котором стояли бутылки и бокалы. Сыщик взглянул на крест – наверняка золотой, в центр которого был вправлен круглый тусклый камень, – и вспомнил похожий крест, хранившийся в шкатулке у отца. Маленькому Леве Гурову не разрешалось лазить в эту шкатулку, а он лазил, осторожно трогал портретик незнакомой женщины с маленьким ребенком на руках, два кольца, цепочку с крестиком.

Гуров подвинул кресло, наклонился вперед.

– Можно взглянуть?

Мельник беззвучно шлепнул губами, тоже нагнулся, вытянул крестик, сколько пустила цепочка. Сыщик внимательно посмотрел на крест, струна под горлом тренькнула и лопнула. Гуров выпрямился, застыл на мгновение и упал в кресло. Отвлекшись на секунду воспоминаниями детства, Гуров не заметил, как Мельник, держа свой крест в левой руке, протянул к его лицу правую и большим пальцем нажал на перстень, который был у него на указательном пальце. Из перстня брызнула невидимая струйка, коснулась лица сыщика, и прения сторон закончились.

Мельник тихо взвизгнул, запахнул халат, опрокинулся в кресло, не веря в удачу, смотрел на бесчувственное тело, даже пнул под столом ногу сыщика, затем быстро глотнул из бутылки, взглянул на закрытую дверь спальни и бросился к входной двери, дрожащей рукой повернул ключ, хотел крикнуть и не смог.

За час с лишним, которые они провели за столом переговоров, Мельник несколько раз был на грани нервного срыва. Перстень этот он получил в подарок от иностранца, который прилично говорил по-русски, очень интересовался деятельностью Корпорации и планировал установить с ней контакт. Мельник иностранцу не понравился, он решил с ним дел не иметь, вышел на других людей, но, прощаясь, подарил перстень, объяснил, как им пользоваться. На перстень и сделал ставку Мельник, явившись сюда якобы на переговоры. Он хорошо помнил, что руку необходимо поднести к лицу жертвы на двадцать-тридцать сантиметров, и знал, куда следует нажать. Казалось, все было очень просто: протянул руку и сорвал банк. Но мент сидел, чуть отодвинувшись от стола. Да если бы он даже сидел ближе, все равно под его холодным твердым взглядом Мельник не решился бы протянуть руку к его лицу. Он был убежден, что просто не успеет этого сделать, лишь начнет движение, как руку перехватят, и мент заинтересуется перстнем, на который пока внимания не обратил. И приходилось ждать, что-то говорить, выдумывать и с каждой минутой терять силы и уверенность в успехе.

Мельник отлично видел, что Гуров смеется над переговорами, держит ситуацию в руках и ждет рассвета. Мельник уже совсем отчаялся, когда сыщик неожиданно заинтересовался крестом, приблизился и буквально сунулся под удар. В последнее мгновение, уже протягивая руку, нажимая пальцем на перстень и сдвигая его камень в сторону, Мельник испугался: не сработает, брызнет без результата. Тогда мент изготовит из него отбивную и упрячет к черту за пазуху. Но перстень изготовили не по госзаказу, и госприемку он не проходил – сработал мгновенно.

Мельник стоял в коридоре, пытался подтянуть отпавшую челюсть. Степан и Толик уже подбегали, и челюсть сама встала на место. Мельник плотнее запахнул халат, словно император, отдавая войскам приказ, протянул руку и произнес: