Мент, меч и муж - [12]

– Вижу я, как вы ищете! Лишь бы злоупотребления, а живые люди вам… – Ковалев осекся, трясущимися руками достал платок, вытер лицо. Заговорил снова – глухо, словно пытаясь найти нужные слова: – Не надо спрашивать у Ника. Он не поможет. Он никому не помогает, падаль антикварная. Если Болика видели с ним… нет, вы ищите, конечно…

Конечно, будем искать.

Но час от часу не легче.

Похоже, завалила я Мурчалло оптовый обмен стройматериалов на Болика. Но парня надо искать. Раз уж взялись – надо.

Ох, не дают мне покоя те пятна на полу у Ника… Кстати, о Нике.

Я зашла в подъезд ближайшей «хрущевки», честно поднялась на пятый этаж и тихонько позвала:

– Айсуо, радость моя, ты здесь?

Малец тут же завис в воздухе.

– Госпожа может вызвать меня в любое время дня и ночи!

– Вот и славно. А расскажи-ка мне о Нике. Вы его, помнится, Ньекли зовете.

– О, Ньекли!..

Дальнейший бурный монолог повествовал о горькой судьбе несчастного влюбленного рыцаря. Судьбинушка оказалась та еще. Насколько я поняла из этого сумбура, в столице не слишком хорошо восприняли известие о бурной страсти Рыцаря Трона и юной рабыни (ну да, Рыцари Трона – они больше по принцессам). Все шло неплохо, пока Ньекли не заявил о пылком желании вступить в брак. Последние два слова и предлог сочли излишними. Рабыньку то ли отравили, то ли прирезали. Рыцарь обиделся и поднял мятеж, чем несказанно удивил общественность: чего это он? Рабынь на свете много, а Великий Патрон – простите, один. Впрочем, для мятежа немедленно нашлись иные, нежели загубленная девица, мотивы, и несколько лет Ньекли с подручными бандформированиями… извиняюсь, с верными рыцарями и их отрядами терроризировал несколько провинций – а в том, что будущий гражданин Васильев практиковал именно террор, я не усомнилась. Равно как и в том, что жизнь простых обывателей в Великом Патронате не слишком ценится знатью.

Развязка сего романа тоже не блистала оригинальностью. Некий селянин, измученный гражданской войной, «свершил подлость», а именно – выдал Ньекли и его дружков законным властям. Селянина, кстати, повесили «за доносительство на лицо благородного звания», но, похоже, он знал, на что шел. Таверну, где пьянствовал великий герой, втихаря окружили, и «началось великое сражение». Пока наемники пытались управиться с предводителем восстания, войска Патрона начали штурм города, в котором засели мятежники. От «подлых убийц» Ньекли еще сумел отбиться, от регулярных же войск – увы.

И тогда герой, он же – подлый предатель Великого Патроната, исчез.

Нет, «страшно иссеченное тело» нашли и начальству предоставили, а затем отдали на растерзание псам. Однако барды повествуют, что не все так просто…

Вообще-то, до сей минуты я считала Ника ходоком отсюда «туда», а не наоборот. Однако же прижился, зараза!

А если в целом брать – что-то мне эта история страшно «дело Буряка» напоминает.

Зазвонил мобильный. Ага, из лаборатории. По поводу анализа принесенного мною вещества. Кровь, вторая группа, резус положительный. У Болика такой. Но спрашивать наших, может ли эта кровь принадлежать Ковалеву-младшему, – бессмысленно: не хватает технической оснащенности. Ну, ответят мне: «Да, может» – и что? А может, и нет.

В области у меня хороших знакомых среди экспертов нету.

Не то чтобы эти размышления портили мне пищеварение – медики и менты умеют жрать в ситуациях, совершенно для принятия пищи не приспособленных. Но когда я спустилась вниз и купила у бабульки пирожок, то жевала его достаточно меланхолично.

Искать Болика в параллельных мирах, да еще и в эпоху то ли распада феодального строя, то ли уже расцвета абсолютной монархии, проблематично. Если не сказать – невозможно. А я пыталась? Нет. А оно мне надо? Ну… Зачем оно мне? Дача принадлежит любимому начальству, сын – бизнесмену, а моя бесталанная голова – исключительно мне. Это частное расследование и так уже вышло далеко за рамки должностных полномочий.

Итог – все зря? Налет на дом Ника, нечаянное убийство… все это было совершенно ненужными телодвижениями?

Именно. Ненужными. Правильное слово, Яночка.

Болика можно списать на Ника, и все, даже Ковалев-старший, согласятся. А если Ник вернется в город, то как-нибудь сам отбрешется: после рассказа Айсуо гражданин Васильев у меня тем более симпатий не вызывал. Я к тому моменту совершенно точно буду завалена другими делами и сто раз успею оправдаться перед Мурчалло.

Что, первый висяк, что ли? Так в этом смысле я девичество давно потеряла.

А на душе гражданин Совесть совершает развратные действия – это потому, что дура. Бывает. Не лечится.

Опрос друзей Болика проходил уже в темпе рок-н-ролла – парочке оставила повестку на послезавтра, у троих отобрала письменные объяснения, сводившиеся в основном к «не был, не видел, не знаю». Раз уж я собираюсь засунуть дело под сукно, так пусть оно лежит там красиво оформленное!

Самоуспокоением я занималась весь остаток рабочего времени, принимая к производству заявление о жестоком обращении с матерью-героиней отца-героя (первым делом выяснить, чем там участковый занимается!) и оформляя два «отказника» – дела, по которым состава преступления мной обнаружено не было. Затем поплелась домой.