Меньшиковский дворец - [52]

— И это тот сопляк, с которым ты связалась? — парень смотрел через ее плечо на Сергея с ненавистью. — Что ты в нем нашла?

Сергей понимал идиотскую абсурдность ситуации и напрягся.

— То, что в нем есть, — неожиданно со злостью ответила Галя, — у тебя я не нашла за все время нашей жизни.

Парень разразился бранью. Он явно хотел ввязаться в драку, но жену, стоявшую на его пути, не решался тронуть.

— А ты, кто ты такой? Что ты себе позволяешь? Ты знал, что у нее есть муж и дочь? — кричал он Сергею. — Секретарь комсомола! Сволочь, ты! Ты еще об этом пожалеешь!

— Оставь его, — сказала ему спокойно Галина. — Он не виноват. Он ничего не знал. Это я его обманула. Ты, слышишь?

Муж насторожился, ожидая, что скажет Сергей.

Сергей протянул обе руки и положил их на плечи Гали. Он почувствовал, как она вся дрожит.

— Знаешь что, Валера, оставь ее в покое. Ты же видишь, что с ней сейчас происходит, — сказал он. — Позже мы с тобой разберемся во всем сами.

— А тебе какое дело, — заорал парень, — что ты лезешь между нами?

— Я люблю ее, — жестко произнес Сергей. — Ты слышал, я люблю ее? И, если ты еще тронешь ее пальцем, я тебя убью…

Все замерли. В комнате повисла тишина. Галина резко повернулась к Сергею и посмотрела на него, как будто увидела его впервые. Ее муж выглядел ошарашенным. Сергею казалось, что время остановилось.

Наконец, парень с отчаянием посмотрел на свою жену, которая к нему так и не обернулась, круто развернулся и выскочил из комнаты, оглушительно хлопнув дверью.

Сергей, обессиленный, сел на кровать. Галина присела с ним рядом.

— Зачем ты ему это сказал? — наконец произнесла она.

— Я ему сказал правду, — резко ответил Сергей. — Я его убью, если он тебя тронет.

— С чего ты взял, что он меня может ударить?

— Я что, не вижу этих синяков и подтеков на твоих руках и лице, которые ты так неумело пытаешься скрыть?

— Ладно, это — неважно, — мотнула головой Галя. — Я тебя спросила о другом. Почему ты ему сказал, что любишь меня? Это — ведь неправда!

— Правда, — злясь на себя, глухо произнес Сергей.

— Неправда! — закричала девушка. — Почему? Почему ты мне не говорил об этом раньше? — она схватила его за плечи и начала трясти.

Сергей движением плеч сбросил ее руки и взял их в свои.

— Не кричи! Я сам это понял только сейчас.

Опять наступила тишина. Они долго сидели, не глядя друг на друга. Каждый думал о своем.

— Какой же ты, Сережка, дурак! — нарушила тишину девушка. — Если бы я знала! Я ведь думала совсем другое. Ты понимаешь, что я должна была думать?

Сергей молчал. Он понимал. Но говорить что–либо не хотелось.

— Ну, так вот, — решительно встала с кровати Галя. — Я к нему больше не вернусь. Я остаюсь с тобой. Я не могу без тебя, хотя и знаю, что я — дура.

Сергей прижал девушку к себе. Как только он почувствовал теплоту ее тела, голова его закружилась. Все вокруг перестало существовать…

ПРОЩАНИЕ

На следующий день были проводы университетского целинного отряда.

С утра Сергей был в Комитете, и его захватила предотъездная суета. Телефон не замолкал ни на минуту. Кто–то чего–то уточнял, проверял, согласовывал. Сергей сам то звонил в Областной штаб, то на вокзал, то на факультеты… Ребята уезжали, все досрочно сдав сессию.

Наконец, во второй половине дня университетский отряд колонной двинулся через Дворцовый мост на Невский проспект. Шли свободным шагом, но держали строй. Впереди знамя университета и оркестр, который не играл. Машина ГАИ освобождала дорогу, хотя колонна шла по центральной полосе, оставляя с обеих сторон место для движения транспорта. Люди на тротуарах сначала не понимали, что происходит. По Невскому проспекту растянулась колонна ребят и девчат, одетых в черную матросскую, без гюйсов, форму. У каждого на левой груди была пришита голубая лента со словами: «Университет ССО». Когда люди разобрались, стали останавливаться, послышались крики приветствия, аплодисменты.

Так дошли до Московского вокзала и прошли на последнюю платформу, где уже стоял подогнанный пассажирский состав из плацкартных вагонов. Началась погрузка. Здесь были провожавшие. Повсюду слышался смех, плач, крики, песни под гитару и без нее:

«Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены…

Тих и печален ручей у янтарной сосны…

…Милая моя, солнышко лесное,

Где в каких краях встретишься со мною».

«Пусть новые дни стоят у порога.

Пусть надежды сбываются вновь.

Пусть новою будет наша дорога,

Пусть будет старой наша любовь…»

Наконец, заиграл оркестр. Началось построение у вагонов. Трибуны не было. Провожавшее университетское и городское начальство группировалось на платформе. Сергей обошел с Пушкаревым весь строй, отдавая последние указания бригадирам и комиссарам. Все это встречалось с улыбками и шутками. Ребята мысленно уже были в пути. Сергей им страшно завидовал. Как здорово сесть сейчас в этот вагон и уехать далеко от своих забот и проблем!

После короткого напутственного митинга через мегафон прозвучала команда:

— По вагонам! Готовность — десять минут!

Началось прощание. Оркестр пытался перекрыть прощальные крики.

Сергей проводил Пушкарева до штабного вагона и пожал ему на прощание руку.

— Серега, ты не волнуйся! Все будет нормально, — сказал, улыбаясь, Слава.