Менделеев - [149]

Наверное, нет смысла вновь подробно писать о том, что все нужные ему материалы об американской нефти Дмитрий Иванович легко собрал из открытых источников и столь же открытых бесед с американцами. Очень показательно, что еще до поездки в Америку в 1867 году Менделеев, опираясь на данные специальной литературы, опубликовал статью с точным и разносторонним аналитическим обзором американской нефтяной отрасли. Еще не было ни самоходной военной техники, ни двигателей внутреннего сгорания, пароходы только переходили с угля и дров на мазут и сырую нефть, пушки чистили в основном салом, а русских промышленников и чиновников интересовала только одна проблема: почему качественный американский бензин, даже после перевозки через океан, оказывается дешевле бакинского? Чтобы разобраться в этом вопросе, Менделееву было достаточно знакомства с американскими законами, промышленной статистикой и технологией нефтепереработки. И он прекрасно справился с задачей, представив русскому правительству экономическое решение — отмену акциза — и вдобавок предсказав скорый кризис американской «нефтянки».

«Пороховой шпионаж» Менделеева не то чтобы более правдоподобен — скорее, он менее защищен от историков, любящих в себе беллетристов. Их можно понять, поскольку впервые эта версия появилась в воспоминаниях Ивана Дмитриевича Менделеева: «Я был послан за границу нашим военным ведомством с секретной миссией, — говорил отец. — Во Франции Бертло, к которому я обратился, хранил, конечно, полное молчание. Кое-что внешним образом мне показал на заводе. Но отсюда ничего нельзя было заключить. Мне показывают и укрепленные патроны. — Можно мне несколько штук взять с собою? — спросил я. — О, пожалуйста, будьте любезны, — отвечал с изысканной вежливостью служащий. — Но я должен буду после этого застрелиться… И что же? Это ни к чему не привело! Патронов я достал сколько угодно от сына квартирохозяйки, отбывавшего воинскую повинность и приносившего мне из казармы патроны, не видя в этом ничего дурного. Секрет же изготовления французского пороха я тоже быстро раскрыл, воспользовавшись особенно тем, что пороховой завод стоял на отдельной железнодорожной ветке. Взяв годовой отчет железнодорожной компании о движении грузов, я нашел нужное мне соотношение входящих в производство пороха веществ… Когда я рассказал потом обо всем Бертло, он только развел руками». Сколь ни убедительно выглядит этот отрывок, не стоит забывать, что Ивану Дмитриевичу в 1890 году было всего семь лет, при жизни отца он никаких записей о нем не делал, а воспоминания о Дмитрии Ивановиче написал через 20 лет после его смерти. Вплотную знакомясь с его безусловно ценными мемуарами, можно встретить в них довольно много несоответствий и косвенных наслоений, связанных с антипатией между двумя семьями, уверенностью в исключительной близости к отцу и другими субъективными мотивами.

Но в данном случае вообще нет никакой необходимости взвешивать аргументы за и против достоверности описанных Иваном Дмитриевичем способов добычи Менделеевым секретной информации. Всю хронику пребывания Менделеева с его новыми сотрудниками во Франции и Англии в 1890 году можно по дням и по часам проследить по его переписке с Морским ведомством, по отчетам и записным книжкам. В Научном архиве Д. И. Менделеева в Санкт-Петербургском государственном университете хранится, например, его собственноручная запись об истории получения образцов французского пороха Поля Вьеля, состав и способ изготовления которого действительно был государственной тайной, которую ни старый знакомый Менделеева Бертло, ни руководитель Центральной пороховой лаборатории Сарро, ни директор французского порохового «хозяйства» Арну не имели права раскрывать без особого разрешения военного министра Фрейсине. «Когда оказалось, что образцы французского бездымного пороха нельзя получить ни от Бертло… ни от Сарро, то я задумал сделать это через Фрейсине… Виделся и кончил тем, что от Арну и Сарро получил этот образец официально, но как образчик для «личного пользования» в количестве 2 грамма. Кажется, еще никому не удавалось достичь этого». Вот и весь шпионаж.

При желании Дмитрий Иванович мог бы, наверное, воспользоваться нелегальными путями сбора информации — на этот счет ему были даны соответствующие полномочия и названы имена людей в Париже, работающих на российское правительство. Но его научный авторитет открывал перед ним двери значительно шире. Вот что он писал в своем отчете Чихачеву: «Мною, а затем проф. Челъцовым, осмотрена во всех подробностях та лаборатория… в которой изучается пороховое дело в его основаниях… Все приемы, при этом применяемые, не только нам были объяснены, но и показаны — при самом исполнении. Из полученных данных особенно драгоценны те, которые дают возможность в течение 8 часов испытывать способность сохранения пороха… Из протоколов того коллегиального учреждения, которое ведает делом взрывчатых веществ, мне дали многие такие хранимые в тайне сведения о способах изучения пороха и об ошибках, бывших при изготовлении бездымного пороха, которые с своей стороны я считаю чрезвычайно поучительными. Часть этого материала получена мною в литографированном виде, и мне передано всё то, что явилось в печати, хотя не находится в продаже… Хотя французы официально оставили в секрете способы производства своего бездымного пороха, но этот их путь… нам ныне вполне известен, и так как из намеков, полученных конфиденциально, известны некоторые части производства, то, руководясь полученным образцом, я думаю, возможно не только достичь результата, равного французскому, но и пойти дальше».