Мемуары - [27]

Когда пришел час вечери, монахиня вновь не вышла из кельи, настоятельница направила к ней двух сестер, которые вновь застали ее в слезах. Она твердо заявила им, что видела, как Короля закололи кинжалом, что и подтвердилось вскоре.

В тот же день другая монахиня из ордена капуцинок, разрыдавшись, спросила у сестер, не слышали ли они погребального звона по покойному Королю. Тотчас после того звон колоколов достиг их ушей в неурочный час, они опрометью бросились в церковь и увидели, что колокола звонят сами без чьего-либо участия.

Юная пастушка четырнадцати-пятнадцати лет по имени Симона из деревни Патэ, что между Орлеаном и Шатоденом, дочь мясника, в тот же день, пригнав стадо домой, спросила отца, что такое Король. Отец ответил ей, что это тот, кто поставлен управлять всеми французами. Тогда она воскликнула: «Боже мой! Я слышала голос, который сказал мне, что его убили».

С тех пор девица преисполнилась такой набожности, что обрезала волосы, не желая привлекать мужских взоров, и пошла в монастырь, хотя отец просватал ее одному богачу. Со временем она стала настоятельницей монастыря Сестер Милосердия в Париже.

Предрассудки — удел язычников, христиане не должны им поддаваться. Я привожу здесь все эти случаи провидения не для того, чтобы доказать, что в них нужно верить. Однако, поскольку они сбылись, надо признать, что на свете существует много необъяснимого: нам видны лишь последствия и неведомы причины. Истинно, что, если конец и скрыт от нас, мы знаем: Бог, держащий в руках сердце королей, не оставляет безнаказанной их смерть. Исполняющий Его волю имеет некое право и на Его славу; но злоупотребляющий Его доверием не избежит Его суда.

Убийце Короля было назначено парламентом самое суровое из наказаний, хотя для свершенного им вообще трудно подыскать подходящую кару.

Всем стоит призадуматься над тем, сколько появилось предвестников смерти — я заверяю всех в их истинности, поскольку имел честь самолично участвовать в их разборе, — и какой страшный конец оборвал течение столь славной жизни.

Очевидно, что история заставляет нас понять: появление на свет и смерть великих людей часто отмечены из ряда вон выходящими предзнаменованиями — кажется, Бог желает подать ими известие миру о своей милости к ним уже в момент их рождения — ведь они призваны многое свершить для людей — либо предупредить, что прекращает распространять на них свою милость, если они более не нуждаются в ней.

Эта тема достойна целого исследования, я бы мог еще многое сказать по этому поводу, если бы рассказ мой позволил мне отклониться от повествования не только мимоходом. Но разумнее ограничить себя, добавив лишь следующее: тому, кто получает самые великие милости от Бога, часто выпадает и самое великое наказание, если он злоупотребляет этими милостями.

Многие считают, что малое значение, которое Король придавал покаянию, наложенному на него, когда он получил отпущение грехов при переходе из еретической веры в католичество, — одна из причин его гибели.

Иные думают, что его снисходительное отношение к дуэлям, против которых он издавал вердикты и законы, в гораздо большей степени послужило его смерти.

А кто-то рассуждает так, что он мог навлечь на себя гнев Всевышнего и тем, что, будучи в состоянии отстоять интересы своих союзников в справедливой войне, имея законный предлог взяться за оружие, он брался за него лишь для того, чтобы удовлетворить свое честолюбие на виду у всего честнóго народа.

Еще кто-то считает причиной его гибели то, что он не положил предела ереси в королевстве.

Я же охотно выскажу свое мнение: не удовольствоваться свершением зла, которое усугублено обстоятельствами худшими, чем само зло, предаваться распутству, сопровождая его святотатством, рвать узы браков, чтобы под сенью самых святых таинств потакать своей необузданной похоти, и вводить в привычку нарушение святых таинств, с презрением относиться к тому, что составляет зерно нашей религии, — суть преступления, караемые Вседержителем скорее, чем мелкие, достойные снисхождения грехи.

Но не нам проникать законы бесконечной мудрости Божией, неисповедимые и для самых провидящих, и потому, смиренно склонившись пред их величием и признавая, что лучшие умы мира тут бессильны, продолжим рассказ. Мир был избавлен 17 мая от убийцы: ему отрезали руку, терзали калеными щипцами в различных частях города, лили на него раскаленный свинец, затем его четвертовали, сожгли, а пепел развеяли.

В те времена поветрие замышлять убийство Короля так распространилось, что кое-кто, охваченный яростью, подобной той, что двигала и Равайаком, собирался покуситься на жизнь его сына. Нашелся даже двенадцатилетний ребенок, заявивший, что у него достанет храбрости расправиться с юным принцем. Его приговорили к смерти, но природа смилостивилась и сама прибрала к рукам это исчадие ада, не дожидаясь приведения в исполнение приговора.

Королева еще пребывала в горе, которого ждала от нее вся Франция, но уже подтвердила Нантский эдикт: это произошло 22 мая и было сделано для успокоения гугенотов и удержания их в рамках обязанностей, оговоренных в эдикте.